Песочный человек - Ларс Кеплер (2014)

Магдалена знала, что Йона навещал Агнету бессчетное количество раз, когда та лежала в отделении долгосрочной терапии. Женщина так и не заговорила и умерла четыре года назад. Поражение мозга оказалось столь обширным, что с ней невозможно было общаться.

– Мне бы следовало продать лес Ереми, – сказал Энгстрём. – Но я не решаюсь. Лес давал такой аромат его жизни… Он не хотел, чтобы я сопровождал его в поездках в летний домик, и я там не бывал… а теперь уже слишком поздно.

– Где этот домик? – спросила Магдалена и вынула телефон.

– На севере округа Даларна, по ту сторону холма Транубергет… у меня есть геодезическая карта – может, Сонья найдет.

Охотничьего домика в списке мест, обследованных криминалистами, не оказалось. Мелочь, но Йона заявил, что полиция не может себе позволить пренебречь хоть чем-нибудь.

Глава 80

Между темных сосновых стволов, по глубоким сугробам ехали на снежных скутерах полицейский и эксперт-криминалист. Иногда они разгонялись и на скорости проскакивали длинные участки просек или волоков, и тогда позади них поднимались облачка дыма и снега.

В Стокгольме решили, что необходимо проверить охотничий домик возле Транубергет. Домик этот определенно принадлежал Ереми Магнуссону, пропавшему тринадцать лет назад. В Управлении уголовной полиции полицейскому и криминалисту поручили внимательно обследовать место, сделать видеозапись и фотографии. Следовало взять и тщательно запечатать пробы, проверить отпечатки и биологический материал.

Мужчины на скутерах знали: полиция Стокгольма надеется найти в домике что-то, что прольет свет на исчезновение Ереми и членов его семьи. Конечно, наведаться в охотничью избушку следовало тринадцать лет назад, но в то время никто в полиции не знал о ее существовании.

Рогер Хюсен и Гуннар Эн ехали бок о бок вниз по склону лесной опушки, в полосках света, и наконец оказались на болоте. Светило солнце. Неподвижный лес вокруг был ослепительно-белым. Полицейские быстро проскочили по льду, свернули на север и углубились в лес, снова ставший густым.

Деревья на южной стороне Транубергет так разрослись на диком приволье, что полицейские чуть не пропустили дом. Низенькая бревенчатая избушка вся была занесена снегом. Снег замел окна и метровыми сугробами лежал на крыше.

Виднелись только несколько серебристо-серых бревен в кладке стены.

Полицейские слезли со скутеров и стали расчищать дорожку к домику.

Выцветшие занавески скрывали, что таится внутри.

Солнце опустилось, лучи потянулись над верхушками деревьев к обширному болоту.

Полицейские наконец расчистили дверь. Оба взмокли, у криминалиста Гуннара Эна чесался лоб под шапкой.

Деревья сцеплялись ветками, скрипели, отчего место казалось заброшенным.

Полицейские молча раскатали перед дверью рулон целлофана, поставили коробки, рядком составили специальные блоки, чтобы не затоптать пол, и натянули защитные комбинезоны и перчатки.

Дверь оказалась заперта. Ключа не было ни на гвоздике, ни под козырьком.

– Дочь нашли в Стокгольме зарытой в землю заживо. – Рогер коротко глянул на коллегу.

– Я слышал, – ответил Гуннар. – Но мне-то что.

Рогер ударил ломом в щель возле замка и надавил. Из дверной рамы посыпались щепки. Рогер ввел конец лома поглубже, еще надавил. По раме пошли трещины, полетели длинные щепки. Рогер потянул дверь, а потом рванул изо всех сил. Дверь подалась и тут же снова захлопнулась.

– Вот дерьмо, – прошептал Рогер под защитной маской.

В воздух от резкого движения взметнулась многолетняя пыль. Буркнув, что все бессмысленно, Гуннар протиснулся в темный дом и поставил на пол два блока.

Рогер распаковал камеру и передал ее товарищу. Тот нагнулся, проходя под низкой притолокой, и встал на первый блок.

В избушке была кромешная темнота. В глотке царапало от кружившейся в воздухе пыли.