Всё начинается со лжи - Елена Лабрус (2020)

Пока я его ждала, убирала со стола, купала и укладывала спать Матрёшку, всё представляла себе, как это будет. Как он пройдёт, начнём разговор, а потом настанет такой неловкий момент…

Наивная. С ним разве бывает неловко?

— А поговорить? — выдохнула я, умирая в его руках.

— Обязательно, — шепнул он.

Где-то в тот момент, когда его губы коснулись моих, во всём мире выключили свет. Потушили звёзды, чтобы он нам не мерцали. Задули луну, чтобы не подглядывала в окно. Попросили заткнуться собак. И даже птицы, кажется, пролетая над городом, вежливо молчали и терпели.

Потому что совершенно точно мы остались одни. Только он и я. Погружаясь в забытьё, марево, чёрный омут, всплеск единения так и не забывших друг друга тел.

Мы даже не проложили дорожку из брошенных вещей к кровати. Куча одежды, из той, что всё же пришлось снять, образовалась прямо у входной двери.

И вопль, которым я закончила восьмисекундный спринтерский забег на самую короткую в мире дистанцию, он заглушил поцелуем и последним мучительным толчком.

— Вот чёрт! — обмякла я в его руках и уткнулась в шею.

— Полностью согласен, — выдохнул он, но так и не поставил меня на пол.

Я представила, как смешно это смотрелось со стороны, когда со мной на руках он наступал на брюки и выворачивал штанины, избавляясь от штанов, и улыбнулась. А он даже не запыхался. Положил меня на кровать. И прыгнул рядом.

— А вот теперь можно и поговорить, — скользнул пальцами по моим губам.

— Нет, теперь я требую продолжения банкета.

— Да кто же тебя отпустит без добавки? — улыбнулся он. Помог мне снять футболку. Избавился от своей рубашки. Зажав над головой руки, прижал меня к кровати всем телом. Коснулся губами плеча. Зарылся носом в шею. Вдохнул. Задержал дыхание. И шумно выдохнул. — Господи, как я по тебе скучал.

«Господи, что я наделала!» — впилась я зубами в его плечо и ногтями в спину, чувствуя, как мелкой дрожью потряхивает от его близости. Чувствуя, как снова проваливаюсь в пропасть по имени «хочу его до безумия». На дне которой уже написано огромными буквами «люблю его до безумия». И раньше или позже об эту истину я и разобьюсь. И поделом мне, жалкой врушке, поделом.

Когда-нибудь разобьюсь. Но, пожалуйста, не сейчас, когда он рядом. Когда его ягодицы задают ритм, с которым бьётся моё сердце. Сейчас я ничего не хочу знать. И не хочу ни о чём думать. Только растворяться в нём без следа, без остатка, до беспамятства.

Всё, чем я жила, что делала, о чём мечтала так сильно задвинулось на второй план с его появлением, что где-то к нашей жаркой полуночи мне стало казаться, что ничего этого никогда и не было — жизни без него. Что мы были всегда: он, я, Машка. Просто мы это забыли. Словно из киноплёнки нашей жизни вырезали кусок. И вставили чужой, где у каждого — своя жизнь.

И так не хотелось возвращаться в реальность. Как тогда, четыре года назад.

Но мы оба знали, что сейчас уже так не получится. Сейчас — придётся.

— Что мы скажем, когда она проснётся? — лёжа на боку, он пальцем рисовал узоры на моём животе и косился на сопящую в кроватке Матрёшку.

— Может быть, ничего. Будет зависеть от того, что она спросит, — усмехнулась я. — Обрадуется или расстроится. Её сейчас не поймёшь, у неё период становления личности. Скорее всего, она заметит ворох игрушек и даже не вспомнит про тебя. Так что не обольщайся.

Он улыбнулся.

— Расскажешь мне про её отца?

О, боги! Я закрыла глаза и скривилась, всем своим видом давая понять: нет!

— Не увиливай от ответа. Ты сказала, что она на него похожа.

Да, мой родной. В зеркало на себя посмотри.

— А мне кажется, она похожа на деда, на твоего отца.

Что?

— Ты видел моего отца? — я резко открыла глаза и приподнялась на локтях.

— Конечно, я же помогал твоей маме подняться в квартиру. И она пригласила меня зайти. Напоила чаем.

— И ты, конечно, не отказался? — разозлилась я.