Зимнее серебро - Наоми Новик (2019)

Мало того — я еще заставила Василиссу тащиться по снегу и льду за тридевять земель, в захолустную Вышню, что рядом с толстостенной краснокирпичной твердыней — главным форпостом ее отца на западе. И княжна прекрасно понимала, почему я так поступаю. Она сама поступила бы в точности так же на моем месте. Она бы чванливо прохаживалась перед княжнами и герцогскими дочками, высоко подняв коронованную голову. Мы бы толпились у нее на званом пиру, а она снисходительно кивала бы, время от времени холодно и с подчеркнутой любезностью заговаривая с теми из нас, кто особенно преуспел в лести. Я бы в эту компанию не попала. Поэтому Василиссе было предельно ясно, зачем я тащу ее в Вышню: чтобы поглядеть, как она будет мне кланяться и звать «государыней», и заодно припомнить все хиханьки да хаханьки в мой адрес.

Княжна все это так хорошо себе вообразила, что, взирая снизу вверх на мою серебряную корону и поднимаясь по ступеням мне навстречу, стиснула кулаки в ожидании унижения. И она совсем растерялась, когда я сама поспешно двинулась ей навстречу, взяла за плечи и расцеловала.

— Моя любезнейшая Василисса, — промурлыкала я, — право, как же давно мы не виделись. Я так рада, что вы здесь. Милый дядя Ульрих, — прибавила я, оборачиваясь к князю: тот уже был на ступеньку впереди меня, поднимался к Мирнатиусу и моему отцу. Обернувшись, он застыл и на миг позабыл о своем гневе. — Вы уж простите меня, нам, девушкам, нелегко живется вдалеке от подружек. Вы дадите нам дозволение не оставаться на церемонию? Давайте же войдем в дом и выпьем чего-нибудь за встречу, а после я похищу у вас вашу дочь.

Я увлекла Василиссу наверх, в главные покои с открытым балконом, и отослала всех слуг. Затем я поведала ей, что Литвасу необходим наследник — и чем скорее, тем лучше, однако женитьба Мирнатиуса этот вопрос не решает. Я предоставила ей делать собственные выводы. А потом вошли Мирнатиус с моим отцом, следом за ними плелся насупленный Ильяс. Я держала Василиссу за руку, а Мирнатиус говорил безжизненным, как остывший пепел, голосом:

— Мы сочли радости брака столь многочисленными, что решили еще более приумножить их. Любезный кузен Ильяс, позволь же представить тебе твою невесту.

В церкви он так и простоял все время с кривой ухмылкой на лице. Василисса была счастлива: по случаю ей перепало золотое платье Мирьем — такое роскошное, что в нем она куда больше смахивала на царицу, чем я. К тому же она выходила за красавца, который в первую брачную ночь, надо думать, проявит хоть толику деликатности. Отец заметил, что Ильяс смотрит волком, и, пока слуги суетились вокруг Василиссиного облачения, отвел его на балкон и все разъяснил. Если Ильяс и дальше будет артачиться, сказал ему отец, то замену ему подыщут быстро. Если же он сумеет взять себя в руки и, как разумный мужчина, принять с радостью наследницу блестящего рода, то наконец перестанет быть мамочкиной шавкой, а сделается князем и правителем после смерти Ульриха. Когда они вернулись с балкона, Ильяс поцеловал руку Василиссе и предпринял честную попытку рассыпаться в комплиментах. Пылкие страсти, как выяснилось, не так уж трудно обуздать.

Весь нерастраченный гнев Василиссы передался Ульриху: князь багровел от злости за двоих. Но полютовать вдоволь ему не дали: из покоев его утащили прямо в церковь, не позволив даже дух перевести, и Мирнатиус затребовал право самому вывести невесту. А я тем временем подхватила князя под локоток и поболтала с ним. Может, ему и не терпелось вырвать дочку из царских рук и ринуться в бой во главе своего войска, но ведь на голове-то у меня по-прежнему сверкала корона. Он смотрел на меня, и гнев его таял. По городу уже ползли слухи, и его люди наверняка что-то прознали. О том, что зиму прогнало колдовство.