Зимнее серебро - Наоми Новик (2019)

Серебряные монеты скакали в воде как рыбешки и уносились вдаль вперемежку с обломками льда — сокровище едва ли более ценное, чем вода. Ведь чистая холодная вода — это сама жизнь, это их, Зимояров, жизни, и теперь эти жизни утекали из горы, чтобы утолить неутолимую жажду. Чернобог выпьет до дна всю гору и всех Зимояров, а потом он вернется в Литвас и иссушит его тоже. Даже если бы король не сказал мне, я бы и сама обо всем догадалась. Я узнавала этот голодный блеск в глазах: прожорливая тварь с упоением поглотит всех и при этом сделает вид, что ее заботят закон или справедливость. И помешать этой твари может только большая сила, которую демон не сможет ни обмануть, ни сокрушить и которая никогда — никогда — не иссякнет.

Владыка Зимояров и вся его рать бились бок о бок там, внизу, на созданном им ледяном круге. Окружив Чернобога, они стояли насмерть, их серебряные мечи поражали демона, изморозь расползалась по его телу. Но угасить его пламя им было не под силу. Демон визжал от ярости; изморозь тут же превращалась в пар, и из ран вырывались сгустки пламени. Но добраться до его сердца Зимояры не могли. Слишком велик стал Чернобог и еще продолжал расти: он ведь пил из них жизнь, пока они пытались одолеть его. Он подставил горсть под струи воды и шумно хлебал из ладоней, откидывая голову назад, заходясь жутким бурлящим хохотом. С каждым глотком он вырастал еще немного.

Я вцепилась покрепче в край разлома, наклонилась вниз и громко позвала:

— Чернобог! Чернобог! — Он вскинул на меня глаза, подобные жидкому металлу в кузне. И я крикнула ему: — Чернобог, вот тебе мое слово! Высоким волшебством я закрою гору и навеки изведу тебя!

Демон выпучил глаза.

— Не сумеешь, не сумеешь! — заголосил он. — Это мой колодец, мой, мой, мой! — Он прыгнул на склон и полез ко мне.

Я отшатнулась от разлома и кинулась назад в коридор. Неуклюже перевалив через серебряные холмы и долины, я затаилась и стала ждать, когда он поглядит на меня из темноты. От провала несся хохот; демон крушил кулаками стены, разбивая хрусталь вдребезги, делая щель еще шире.

— Уж я войду, уж напьюсь вдоволь! — бесновался он.

Чернобог протиснулся в коридор; от его рук и брюха валил пар. Он приник к реке и, сделав большой глоток, запрокинул голову от удовольствия и ухмыльнулся мне во весь рот. По его губам стекала вода, и он даже не давал себе труда утереться. Я пятилась от него по коридору, пока наконец не влезла на последний серебряный холм, что преграждал путь в кладовую. Чернобог приближался, алый огонь полыхал в конце коридора. Вода кипела и пузырилась вокруг него, выплескиваясь на стены; ему навстречу стремился поток из серебра; серебро льнуло к ползущему телу, к груди, к брюху, облепляло спереди его ноги. Серебряные монеты тускнели по краям, но не плавились. Демон опять разразился хохотом, и эхо заметалось в хрустальных стенах. Он выпростал из воды руку, одетую как в доспех в серебряные монеты, и помахал мне.

— Эй, королева Зимояров, смертная дева! — глумливо заверещал демон. — Думала сковать меня серебряной цепью?

— Не серебряной, — ответила я. — Мне подружка рассказывала, ты солнце не любишь.

И я опустила руку на последнюю гору серебра, высившуюся передо мной, — на монеты, до того раскаленные, что я едва могла их коснуться; на монеты, что еще недавно были тем самым неиссякаемым источником могущества. И все они, до одной, обратились в сверкающее золото.

При виде золота демон в страхе заголосил. Монеты вокруг него начали плавиться, сливаться, как капли воды. Солнечный свет вырвался на волю и затопил коридор. Он был такой яркий, этот свет, что у меня заслезились глаза. Солнце сияло сквозь хрустальные стены, и вся гора словно зажглась, а Чернобог завизжал, съежился и прикрылся руками. Корчась, он попятился по коридору назад, к разлому.