Не?свобода - Татьяна Богатырева, Евгения Соловьева (2019)

Легко сказать – хватит трусить. Стоило мне подняться с дивана, чтобы шагнуть к лорду, он остановил меня тяжелым и властным:

– На коленях, сла-адкая, – и сам отступил еще на пару шагов.

Меня захлестнуло злостью, страхом и одновременно – жарким возбуждением. Что бы я себе ни думала, чего бы ни боялась, а сделать это я хотела. Хочу сейчас. Хочу почувствовать, каково это. На себе.

Опускаться на колени вот так, когда два мужчины разглядывают меня, было непросто, и еще сложнее – сделать это, не прячась за вызовом, а как положено кающейся Магдалине. Я справилась, заслужив одобрительный взгляд Бонни и выразительный длинный выдох лорда. А дальше – проще, должно быть проще! Всего-то пройти на четвереньках несколько метров и сесть у ног милорда, покорно склонив голову.

Черт. Всего-то! Ага, щаз. Эти гребаные несколько метров мне казалось, что на меня смотрят не два мужчины, а целая толпа, и вот-вот кто-нибудь засмеется – и я ничего не смогу с этим сделать, потому что я беззащитна, обнажена и совсем-совсем одна. Внезапно я вспомнила все свои недостатки – от неуклюжих острых локтей до идиотской родинки на заднице. И самый главный недостаток – собственное поведение, неподобающее не только леди, никакой приличной женщине не подобающее. Возбуждаться от унижения и подчинения… боже… как можно признаться в этом? Тем более – так, напоказ… как я после этого посмотрю кому-то в глаза? Зная, что они видели это… наверняка я сейчас выгляжу смешно…

Но никто не засмеялся. Я не услышала ни звука, кроме грохота моего собственного сердца. И все равно, я никогда до этого так остро не ощущала собственную открытость и доступность, не хотела так отчаянно прикрыться и спрятаться, как в эти бесконечные секунды. Пока не уткнулась в колени мужа, не поднялась на колени, и моей головы не коснулась властная, ласковая рука.

Я выдохнула со всхлипом, прижалась к его ногам, обняла за бедра. Сердце колотилось, в теле разлилась слабость – словно я прошла километр по канату над бездонной пропастью, а не три метра по пушистому ковру. И единственной опорой и защитой для меня был он, мой лорд.

– Милорд, – шепнула я, прижимаясь лицом к его животу, и мысленно моля: только не вздумай смеяться, пожалуйста, просто забудь, что я сейчас сделала!

– Это уже лучше, намного лучше, моя нехорошая девочка, – тихо сказал он, погладив мою щеку.

Я снова всхлипнула – от стыда и облегчения. Чего я боялась, дура? Он никогда не будет смеяться надо мной, тем более – вот так. Глупая, глупая я.

Мне вдруг стало невероятно легко, словно я падаю… падаю… но меня держат надежные любимые руки, которые никогда не позволят мне расшибиться. Боже. Неужели для нижнего это – каждый раз вот так?! С ума сойти…

4

Я снова благодарно потерлась о каменный стояк мужа, подалась головой под его ладонь, скользнула губами по его пальцам – жестким и чутким, пахнущим чистотой и немного горьковато-дымным парфюмом. А потом он нажал на мою нижнюю губу, проник в мой рот, позволяя облизать кончики пальцев. Боже, как сладко! И как горячо! Внизу живота потяжелело, между ног налилось жаром. А когда мой лорд запустил руку мне в волосы, намотал их на кулак и сжал – я невольно застонала, так это было… правильно? Сладко? Послушно гнуться в его руках, ощущать и признавать его власть и силу, идти по самой грани и доверять ему, точно знать, что он – никогда не уронит, не причинит вреда. Вот так просто, стоять перед ним на коленях, сосать его пальцы и ждать, что он захочет дальше…

– Да, так несравненно лучше, – его голос обволакивал, проникал в меня, рождая сладкую дрожь, а его пальцы гладили мои губы. – Но ты все еще очень плохая девочка. Dolce putta.