Моя любимая свекровь - Салли Хэпворс (2019)

– Смотри, Дидо, – сказал Арчи, и я увидела, как он изображает, как идет по улице, а потом случайно падает в бассейн. Забавный малыш.

Я взглянула на Тома в дальнем конце бассейна и заметила, что он странно держит Харриет – вроде как прижимает ее к себе практически локтями. К тому времени, когда я поняла, что девочка соскальзывает, было уже слишком поздно. Подтянувшись, я выбралась из бассейна, но все еще была в нескольких метрах от них, когда Харриет выскользнула из его хватки и с треском ударилась головой о кафельную плитку.

В машине «Скорой помощи» я пою песенку «У старого Макдональда была ферма».

– У старого Макдональда была ферма. Йей-йо-йей-йо-йо.

Кровь. Много крови. Помнится, мне кто-то однажды сказал, что кровотечение из головы всегда обильное. Там много кровеносных сосудов близко к поверхности кожи или что-то в этом роде.

– Тут кря-кря, там кря-кря…

Харриет очнулась, и это хороший знак, но она сама не своя, ее дважды вырвало, и на виске у нее уже расплывается большой синяк. Она кажется сонной, но и в обычных обстоятельствах сейчас время ее дневного сна. Моя задача, по словам санитара, не давать ей спать. Поэтому я пою.

– Тут кря-кря, там кря-кря, везде кря-кря…

Забавно, на что только не перескакивают мысли… В голове у меня крутится то, что я, возможно, навсегда покалечила свою внучку, потом возникает вопрос о том, почему Том вообще ее уронил. В основном я думаю о том, что скажу Люси. Я знаю, каково это, когда тебе говорят, что ребенок с тобой не останется. Я помню то чувство, как будто это было вчера. Я не могу стать причиной того, что Люси услышит такие слова.

Я провожу пальцами по мягким детским волосам Харриет.

– Йей-йо-йей-йо.

Люси и Олли прибегают в больницу, страшно взволнованные. Олли в рабочей одежде, без пиджака – он, должно быть, так торопился, что не успел его надеть. Люси все еще в спортивном костюме, который был на ней, когда я забирала детей сегодня утром.

Кажется, это утро было целую вечность назад.

– Люси, – начинаю я, но, проигнорировав меня, она бросается к Харриет.

Я съеживаюсь. Харриет выглядит ужасно. Голова забинтована, сквозь марлю сочится кровь. Люси в ужасе отшатывается.

– Она что… без сознания?

Сначала мне кажется, что Люси обращается ко мне, но потом я понимаю, что в дверях стоит усталая доктор. Она одета в белые форменные пиджак и брюки, и очки болтаются на шее на цепочке.

– Вашей дочери дали успокоительное, чтобы сделать МРТ, – говорит врач. – Мы так поступаем с маленькими детьми, чтобы они лежали спокойно. Постарайтесь не волноваться.

– Зачем ей МРТ?

– Это простая предосторожность. У нее вдавленная трещина в черепе, возможно, потребуется операция, чтобы поднять кость и предотвратить давление на мозг. Нам также нужно проверить на наличие разрывов и ушибов головного мозга, – говорит врач. – Такое случается при трещинах в черепе. Вашу дочь рвало в машине «Скорой помощи», поэтому мы хотим убедиться, что ничего не пропустили. Скорее всего, с ней все в порядке, но с травмами головы излишняя осторожность не повредит.

К ней кто-то подходит сзади, медсестра подает врачу какие-то знаки. Она кивает и снова смотрит на Люси.

– Я только проверю, все ли у нас готово, а потом мы вернемся за Харриет.

Люси поворачивается к Харриет. Олли делает несколько шагов, чтобы встать рядом с ней, и она протягивает руку, чтобы схватить его за локоть.

– Люси, – начинаю я, но она поднимает руку, заставляя меня замолчать.

– Почему вы были у бассейна? – Она даже не смотрит на меня, когда спрашивает об этом.

– Мне очень жаль. Я знаю, ты сказала не плавать, я просто подумала…

– Что тебе лучше знать? – Она резко оборачивается. Ее глаза дико сверкают. – Что ты имеешь право не подчиняться моим решениям относительно моих детей?