Каштановый человечек - Сорен Свейструп (2019)

Тули́н отвечает раздраженным тоном, стоя перед Генцем в его лаборатории, и кивает в сторону Хесса, который закрывает дверь, чтобы посторонние не слышали их разговор. Прямо из министерства они проехали через центр города к зданию в форме улья, где куча экспертов в белых халатах трудятся, словно пчелки, в многочисленных стеклянных клетках. По дороге Хесс попросил Тули́н связаться с Генцем, чтобы тот был на месте, а сам все это время болтал с кем-то по мобильному телефону. Эксперт, кажется, обрадовался звонку Найи, может быть, даже больше обычного – потому, что позвонила она ему без предварительной договоренности. Хотя не исключено, что и слегка смутился при этом, узнав, что звонок ее объясняется желанием Хесса перетереть с ним какую-то тему. Тули́н надеялась, что Генц будет занят, но у него отменилось совещание, он сумел выкроить время, и теперь она страшно жалела, что поехала вместе с Хессом. Они стоят возле того стола, на котором увидели на экране первый отпечаток большого пальца Кристине Хартунг. На заднем плане Тули́н видит сварочный аппарат и какие-то предметы из пластика на горелке: оказывается, Генц нагревал их, чтобы проверить пластик на гибкость. Хесс подходит к столу, и эксперт встречает его дружеским, но внимательным взглядом.

– С такой, что дело Хартунг, по-моему, именно имеет прямое отношение к последующим убийствам. Мы с Тули́н тогда были не при делах в расследовании, так что мне нужна помощь, а ты единственный, кому я доверяю. Если ты считаешь, что я тебя таким образом подставляю, скажи, и мы уйдем.

Генц смотрит на них с улыбкой.

– Ты меня заинтриговал. И если не собираешься расчленять поросенка, то нет проблем. О чем именно идет речь?

– Об уликах против Линуса Беккера, доказывающих его вину.

Тули́н поднимается со стула, на который только что присела, но Хесс хватает ее за руку.

– Выслушай меня. До сих пор мы, грубо говоря, делали лишь то, чего ждал от нас преступник. Теперь, чтобы догнать его, нам надо срезать путь. И если заниматься этим старым делом и вправду означает просто терять время и мы сейчас в этом удостоверимся, то я буду молчать в тряпочку, в том числе и об исчезновении Кристине Хартунг.

Хесс отпускает Тули́н, и та, постояв мгновение, снова садится. Она видела, что Генц заметил, как Хесс схватил ее, и почему-то смутилась: надо было просто отдернуть руку. Марк открывает толстую папку с делом:

– Кристине Хартунг пропала во второй половине дня восемнадцатого октября, когда возвращалась домой после тренировки по гандболу. О происшествии было немедленно сообщено в полицию, и расследование началось по-настоящему через несколько часов, когда в лесу обнаружили ее велосипед и сумку. В течение последующих трех недель продолжались безуспешные поиски девочки, которая будто сквозь землю провалилась. И наконец последовала наводка от некоего анонима, который сообщил о необходимости провести обыск у Линуса Беккера, двадцати трех лет, проживающего на первом этаже в жилом комплексе в Биспебьерге. Я правильно излагаю?

– Да, все верно. Я сам присутствовал при обыске и могу сказать, что это была дельная наводка.

Хесс, не отвечая Генцу, продолжает листать страницы дела:

– Затем Линуса Беккера на месте допросили относительно Кристины Хартунг, и там же был, как ты говоришь, произведен обыск. Чувак оказался личностью подозрительной. Нигде не работал, не имел никакого образования, никаких социальных связей. Жил один, время проводил в основном за компьютером, а зарабатывал на хлеб игрой в покер в Интернете. И, что еще более существенно, отбыл трехлетний срок тюремного заключения за то, что в восемнадцатилетнем возрасте изнасиловал девушку-подростка и ее мать, проникнув в их дом в Ванлёсе. Кроме того, Беккер имел еще несколько мелких судимостей за непристойное поведение и прошел курс лечения в муниципальной психиатрической лечебнице. Однако поначалу он отрицал какое-либо отношение к преступлению против Кристине Хартунг.