Каштановый человечек - Сорен Свейструп (2019)

Хеннинг просматривает материал, занимая следователя пустым разговором. Дело, оказывается, вел он сам, и, к счастью, изложить его суть можно легко и быстро.

– Да, все правильно, это дело проходило у нас. По электронной почте поступило заявление или, вернее сказать, анонимное послание, с обвинениями в адрес матери Магнуса Кьер – дескать, она недостойна его воспитывать. Но мы провели проверку и не нашли никаких доказательств этих утверждений. И больше я ничего…

– Мне нужна полная информация о деле. Прямо сейчас.

Хеннинг подавляет глубокий вздох. Разговор может затянуться, и он, быстро просматривая резюмирующую часть дела, выдает полицейскому самую краткую из возможных версий:

– Заявление поступило по электронной почте примерно три месяца назад в службу обработки уведомлений от осведомителей. Такой порядок установлен по указанию Министерства соцзащиты во всех органах местной власти страны. Согласно ему граждане могут анонимно обращаться в муниципалитеты с заявлениями, если им известны дети, воспитывающиеся в ненадлежащих условиях. Вот и отправитель данного заявления не указан. Говоря коротко, он призывал как можно скорее изъять мальчика из семьи и дома на том основании, что его мать, я цитирую, «самовлюбленная шлюха», конец цитаты. Кроме того, он указывал, что она только тем и занималась, что без разбора раздвигала ноги перед мужиками и закрывала глаза на проблемы мальчика со здоровьем, хотя, я снова цитирую «ей следовало бы раньше задуматься», конец цитаты. Доказательства необходимости изъятия мальчика, по мнению заявителя, можно было обнаружить по месту его жительства.

– И что вы обнаружили по месту жительства?

– Да ничего мы не обнаружили. В полном соответствии с установленными правилами взяли на себя труд проверить утверждения о неблагополучном положении мальчика в семье. Поговорили и с ним самим – он, кстати, интроверт, – и с потрясенными родителями, то есть с матерью и, видимо, отчимом. Однако ничего предосудительного не обнаружили. К сожалению, так часто бывает с подобного рода издевательствами.

– Мне хотелось бы посмотреть заявление. Ты не мог бы переслать мне копию?

Хеннинг словно только и ждал такого вопроса.

– Смогу. Как только ты покажешь мне решение судьи на сей счет. И если ничего другого…

– Верно ли, что имя отправителя не указано?

– Да, слово «аноним» именно это и означает. Я ведь уже сказал…

– А почему ты говоришь об «издевательствах»?

– Мы же ничего не нашли. А это в первую очередь именно что издевательство, для чего люди и пользуются порядком подачи анонимных заявлений. Поговори хотя бы с таможенниками и налоговиками. Политики за что боролись, на то и напоролись, – ведь теперь народ стучит друг на друга за милую душу, даже в тех случаях, когда сам заявитель ничего с этого не имеет. И никто даже не задумывается, сколько наших сотрудников тратят времени на копание в том дерьме, что эти анонимщики пишут и пересылают нам. Да, но, как я уже сказал, если больше ничего…

– Есть чего. Раз уж я тебя застал на рабочем месте, хотелось бы узнать, не получали ли вы заявлений по поводу еще двоих детей.

И – о боже! – мерзавец из убойного сообщает Хеннингу еще два регистрационных номера, на сей раз двух девочек, Лины и Софии Сайер-Лассен. Хотя семья их сейчас проживает в Клампенборге, ему известно, что до недавнего времени они снимали жилье в районе Исландс Брюгге, относящемся к ведению копенгагенского муниципалитета, и его интересует именно тот период времени.