Вкус пепла - Камилла Лэкберг (2011)

Его болезнь стала для Шарлотты внезапным ударом. Все начиналось так незаметно, постепенно, и потребовалось долгое время, прежде чем они заметили, что с ним происходит. Шарлотта иногда спрашивала себя, могла ли она предотвратить его смерть, если была бы повнимательнее и раньше увидела признаки. Но они с Никласом жили в Уддевалле, она ждала Сару и была слишком занята своими заботами. Поняв наконец, что отец нездоров, она впервые встала на сторону Лилиан и не отставала от него, пока он не пошел обследоваться. Но оказалось уже поздно. Затем все произошло очень быстро, и всего через месяц он умер. Врачи сказали, что у него была какая-то редкая болезнь, поражающая нервы, и это постепенно разрушило его организм. Они сказали, что даже приди он раньше, это бы все равно его не спасло. Но угрызения совести не прошли.

Она спрашивала себя, не остались ли бы у нее более живые воспоминания, если бы она больше времени посвящала заботам об отце. Однако Лилиан не отходила от него ни на минуту, узурпировала все права на больного и оттеснила всех остальных. В первые недели после кончины Леннарта в их дом потоками хлынули люди, которые относились к Шарлотте так, словно она была чем-то вроде мебели. Все соболезнования, все слова сочувствия люди обращали к Лилиан, а та давала аудиенции, как королева. В эти минуты Шарлотта ненавидела свою мать. По иронии судьбы незадолго до того, как они узнали о болезни Леннарта, он, кажется, собирался уйти от Лилиан. Непрестанная брань и ворчание так усилились, что развод казался неминуемым. Но тут Леннарт заболел, и Шарлотта вынуждена была признать, что ее мать, отбросив разногласия, целиком и полностью посвятила себя уходу за супругом. И уже только потом у Шарлотты появился неприятный привкус от неутолимой потребности матери постоянно находиться в центре внимания.

Но шли годы, и Шарлотта забыла старые обиды. Слишком много всего происходило в ее жизни, чтобы лелеять эти чувства. У нее даже не оставалось времени задумываться и вспоминать об отце. Но теперь все переменилось. Жизнь настигла ее, переехала и оставила раздавленной на обочине. У Шарлотты появилось сколько угодно времени, чтобы подумать о том, кто сейчас должен был бы находиться рядом. Кто нашел бы для нее самые нужные слова, погладил бы по голове и сказал, что все будет хорошо. Лилиан, как всегда, была слишком занята собой, чтобы выслушать ее, а Никлас…

Ну, Никлас — это Никлас! Мелькнувшая надежда на то, что горе их сблизит, уже погасла. Он словно спрятался в каком-то коконе. Конечно, он и прежде не допускал ее в святая святых своей души, но сейчас и вовсе превратился в призрачную фигуру, которая лишь украдкой и ненадолго появлялась в ее жизни. Каждый вечер его голова опускалась рядом на подушку, но, лежа бок о бок, они старались нечаянно не соприкоснуться из страха, как бы от неожиданного контакта не вскрылось то, чего лучше не трогать и не будить. Они уже столько всего пережили вместе! Вопреки вероятности им удалось сохранить хотя бы внешнее единство, но сейчас она подумала, не пришел ли конец и ему.

Шаги на лестнице оторвали ее от тяжких дум. Она подняла голову и увидела Никласа. Одного взгляда на часы было достаточно, чтобы понять: до конца рабочего дня, когда он обычно возвращался домой, оставалось еще несколько часов.

— Здравствуй! Ты уже вернулся? — спросила она удивленно, приподнимаясь ему навстречу.

— Не вставай. Нам нужно поговорить.

У нее упало сердце. Что бы он ни вознамерился сказать, едва ли ей будет приятно это услышать.

~~~

Фьельбака, 1928 год