Игра в ложь - Рут Уэйр (2018)

В тот вечер не одна Мэри слышала спор Кейт с отцом. По всей видимости, слышал их крики и Люк. В отличие от меня и Теи Люк понял: отсылают не Кейт, а его. Не знаю, куда – вероятно, в закрытую школу. По крайней мере, такой вывод я сделала из сказанного Теей. Но Люку, которого предавали множество раз, пришло в голову другое, страшное. Люк решил, что Амброуз намерен отправить его к матери.

И совершил ужасную, ужасную ошибку – на такое способен только пятнадцатилетний мальчишка, ослепленный первой, неистовой любовью, обуреваемый страхом возвращения в ад – из которого, казалось бы, он так счастливо вырвался.

Желал ли Люк смерти Амброуза? Не знаю. Сейчас, в больнице, рядом с Фрейей, которая во сне – сущий ангел, я готова принять оба сценария. Возможно, Люк действительно хотел убить своего приемного отца; намерение зародилось в момент гнева и быстро прошло – да помочь уже ничем было нельзя. Возможно, Люк стремился лишь отомстить Амброузу, опозорить его. Есть и третий вариант: Люк вообще не думал, действия диктовались бешеной яростью и отчаянием.

Хочется надеяться, что в планы Люка входило только унижение Амброуза – но не убийство. Амброуз должен был вызвать службу спасения и дожидаться медиков, валяясь в луже героиновой блевотины. Потом, конечно, его выгнали бы с работы. Словом, в представлении Люка он бы достаточно пострадал; Люк был бы отомщен. Следует учитывать еще вот какой момент: Люк, сын наркоманки, пожалуй, знал, что от оральных передозировок откачивают на раз и Амброуз успеет обратиться за медицинской помощью.

Впрочем, не уверена. Да и какая теперь разница?

Теперь только одно имеет значение – поступок Люка.

Он сделал все именно так, как пошагово описывала Кейт, беря вину на себя. Люк сбежал с уроков, вернулся на мельницу днем, когда и Кейт, и Амброуз были в Солтен-Хаусе. Нашел заначку Амброуза, высыпал весь героин в бутылку с вином, затем выбрал наиболее компрометирующие рисунки из тех, что сумел отыскать, запечатал их в конверт и отправил в школу.

Амброуз, Амброуз! Что-то он почувствовал, поняв, что отравлен Люком? И как он понял, по каким признакам? Насторожился, уловив странный привкус в вине? Догадался, когда его стало клонить в сон? Наверняка понимание пришло не сразу, в замедленном сознании все не складывались два и два – а героин тем временем проникал из желудка в кровеносную систему.

Спящая Фрейя по-прежнему держит меня за руку. Воображение крутит свое кино – черно-белое, тусклое, состаренное «под сепию». Вот Амброуз осматривает и обнюхивает винную бутылку; вот встает на нетвердые ноги, тащится к шкафу, достает жестянку, обнаруживает отсутствие заначки… понимает, что натворил Люк; осмысливает, какая доза им принята.

О чем он думал, что чувствовал, немеющей рукой выводя шаткие буквы, умоляя Кейт защитить брата?

Трудно сказать. Боль от осознания произошедшего, масштабы последствий ошибки не укладываются в голове; месть несопоставима с обидой. Лишь в одном я, глядящая на Фрейю, ощущающая цепкость ее пальчиков, сейчас уверена: впервые за все время я вполне поняла смысл действий Амброуза, и они наконец-то кажутся мне совершенно логичными.

Первая его мысль была не о собственном спасении, нет; Амброуз решил позаботиться о мальчике, которого приютил, которого любил, которого пытался – и не сумел оградить от беды.

Когда-то он отправил этого мальчика, совсем еще малыша, обратно в ад – хотя спас его, свалившегося в Рич, менял ему подгузники, любил его мать, пока она еще была адекватной.

Один раз Амброуз уже предал Люка; и вот, сидя с пустой бутылкой, чувствуя, как кровь разносит яд по организму, он понял: в глазах Люка он замыслил второе предательство.

Я был безрассуден, не думал о последствиях своих действий – и вот теперь исполняю то, что должен исполнить… Я поступаю так, чтобы больше никто не страдал…