Лед - Бернар Миньер (2012)

Метко. В очередной раз Сервас сказал себе, что этот человек может быть очень полезен.

Когда они покончили с едой, Сен-Сир убрал тарелки и отнес на кухню.

— Кролик в горчичном соусе, — вернувшись, сказал он. — Как тебе понравилось?

Он принес еще одну бутылку, на этот раз красного вина. Полчаса спустя, после яблочного десерта и бокала сотерна, они уселись в креслах у камина. Сервас наелся, хмель слегка ударил в голову. Ему давно уже не было так приятно и уютно. Сен-Сир налил гостю коньяка в круглую рюмку, а себе арманьяка.

Затем он метнул в Серваса острый, цепкий взгляд, и тот понял, что настало время серьезного разговора.

— Ты слишком много занимаешься мертвой лошадью, — заявил старик, отпив глоток. — Считаешь, что здесь есть какая-то связь с убийством аптекаря?

— Возможно.

— Два жестоких преступления с интервалом в пару-тройку дней и расстоянием в несколько километров…

— Да.

— А как тебе Эрик Ломбар?

— Спесивый наглец.

— Не восстанавливай его против себя. У него огромные связи, и он может быть полезен. Но ни в коем случае не давай ему командовать следствием.

Сервас снова улыбнулся. Старый следователь был в отставке, но держал руку на пульсе всех событий.

— Вы собирались рассказать мне о самоубийцах.

Сен-Сир поднес бокал к губам.

— Каково это быть сыщиком в наши дни? — задал он вопрос, не давая на него ответа. — Повсюду коррупция, все только и думают, как бы набить карманы! Как вести расследование, если все настолько усложнилось?

— Наоборот, все очень просто, — отозвался Сервас. — Есть два типа людей: негодяи и все прочие. Каждый должен решить, к какому лагерю примкнуть. Если вы не сделали выбора, то считайте себя в лагере негодяев.

— Ты так думаешь? Значит, по-твоему, есть добрые и злые? В таком случае у тебя блестящий шанс! Предположим, тебе надо выбрать из трех кандидатов. Первый наполовину парализован полиомиелитом, страдает гипертонией, анемией и еще кучей тяжелых недугов, при случае врет, консультируется с астрологами, изменяет жене, курит сигарету за сигаретой и пьет много мартини. Второй — толстяк, трижды проигравший выборы, перенес депрессию и два сердечных приступа, курит сигары и каждый вечер, перед тем как выпить снотворное, накачивается шампанским, коньяком и виски. Третий — орденоносный герой войны, с почтением относится к женщинам, любит животных, пьет только пиво, и то от случая к случаю, и совсем не курит. Кого из них ты выберешь?

Сервас улыбнулся и ответил:

— Полагаю, вы ждете, что я назову третьего.

— Браво, ты отмел Рузвельта и Черчилля и выбрал Адольфа Гитлера. Вот видишь, на самом деле все обстоит совсем не так, как кажется. Суть и видимость — разные вещи.

Сервас расхохотался. Старик ему решительно нравился. Его было трудно уличить в промахе или ошибке, а мысли Сен-Сира отличались ясностью и прозрачностью потока, текущего у мельницы.

— В этом и заключается в наши дни проблема средств массовой информации, — продолжил отставной следователь. — Они вцепляются в малозначительные детали и раздувают их. Вот результат: если бы в ту эпоху существовали наши средства массовой информации, то Рузвельта и Черчилля, возможно, не выбрали бы. Полагайся на свою интуицию, Мартен. Не доверяй видимости.

— Самоубийцы, — повторил Сервас.

— Я к ним и подхожу. — Следователь налил себе еще арманьяка, поднял голову и посмотрел на Серваса долгим тяжелым взглядом. — Это дело вел я. Оно оказалось самым трудным за всю мою карьеру. События случились в течение года. Если быть точным, то с мая тысяча девятьсот девяносто третьего по июль девяносто четвертого. Семь самоубийств. Подростки от шестнадцати до восемнадцати лет. Я все помню, как будто это было вчера.

Сервас затаил дыхание. У старика даже голос переменился, стал жестким и бесконечно печальным.