Тень за моим плечом - Лена Обухова, Наталья Тимошенко (2021)

Торопливо выключив микрофон, Ольга сорвала передатчик с уха, зажимая себе рот рукой. Но как она ни старалась сдержаться, громкие рыдания все равно вырвались из груди, а по щекам потекли слезы, проверяя на прочность водостойкую тушь.

Ольга плакала и никак не могла остановиться. Она не помнила, когда такое происходило с ней в последний раз. Иногда, конечно, к глазам подкатывали слезы и в горле вставал ком, но чтобы вот так рыдать — громко, некрасиво, буквально задыхаясь от нахлынувших эмоций, — такого не случалось уже давно. Она не знала, кого сейчас оплакивает: девочку, которую они не смогли спасти, или саму себя. Ведь до момента оплаты оставалось чуть больше двенадцати часов.

Постепенно рыдания удалось унять. Ольга смогла сделать глубокий вдох и вместе с ним почувствовала, как стало немного легче, хотя грусть и ощущение потери не исчезли, не рассосались. Голова болела, глаза саднило, нос заложило, и, увидев свое отражение в зеркале в ванной комнате, она равнодушно отметила, что макияж теперь проще нанести заново, чем поправить. Лицо покрыли красные пятна, особенно досталось области вокруг глаз. Третья кряду бессонная ночь тоже не добавляла шарма и блеска.

Ольга чувствовала себя уставшей и разбитой, хотелось залезть под одеяло, свернуться клубочком и пролежать так ровно до тех пор, пока «джинн» не придет за ней. Но если бы она поддавалась такому желанию каждый раз, когда оно накатывало, она все еще лежала бы на диване в квартире своей матери, тоскуя по несбывшимся мечтам.

Вернувшись к себе, Ольга тихо проскользнула в свою ванную комнату, стараясь не разбудить мирно спящую Карину. Все плохие новости девочка может узнать и после того, как выспится. А Ольгу ждали освежающий душ и успокаивающая кожу маска для лица, после которой можно будет заново накраситься. Она пока не планировала ложиться спать.

Ольга не торопилась в своих сборах, понимая, что Дементьеву в ближайшее время и без нее есть чем заняться. Он уже наверняка связался с Макаровым и сообщил об очередной гибели подростка в старой школе, так что какое-то время у ее коллег уйдет на общение с полицией.

За окном уже совсем рассвело, поэтому в комнате можно было спокойно заниматься своими делами, не зажигая свет. Ольга вскипятила в чайнике воду, заварила во френч-прессе кофе. Одну чашку выпила сама, вторую перелила в термокружку. Карину ее действия разбудили ровно на три секунды, в которые Ольга заверила ее, что все в порядке, еще рано и она может спать дальше. Девочка перевернулась на другой бок и моментально уснула снова. А Ольга, взяв термокружку, вышла из номера.

Поскольку газель ночью дежурила у здания школы, а седан забрал Долгов, идти пришлось пешком. Можно было, конечно, попросить ночного администратора вызвать такси, но гостиница находилась недалеко от школы, и пешком не требовалась петлять так, как на машине, следуя схеме движения, а Ольге совершенно не хотелось разговаривать ни с кем посторонним. Поэтому она предпочла двадцатиминутную прогулку бодрым шагом, и та пришлась очень кстати: разогнала по венам кровь, разогрела мышцы, прогнала остатки сонливости и тумана из головы.

У школы, помимо их газели и седана, стояли две полицейские машины. Вызванная Ольгой «скорая», видимо, уже уехала, а машина для перевозки мертвых тел еще не приехала. Никакой тревожной суеты или хотя бы просто движения, какое обычно сопровождает любую трагедию, не наблюдалось. У школы не толпились зеваки, жаждущие поглазеть на труп, и, соответственно, не скучали полицейские, которые охлаждали бы энтузиазм толпы. Пока не было видно даже предупреждающей ленты. Слишком рано и пусто, чтобы суетиться.

Первым, кого Ольга встретила, оказался как раз Дементьев. Он сидел на ступеньках лестницы, ведущей на крыльцо главного входа. Двери оказались открыты нараспашку, хотя Ольге помнилось, что раньше они были заперты. Но сейчас она не придала этому факту значения. Просто подошла к лестнице и остановилась в паре шагов от мужа.