Круг - Бернар Миньер (2012)

— Конечно, шеф, — примиряющим тоном произнесла она. — Но речь ведь идет о детях…

Сервас покраснел.

— Ладно, сдаюсь, — буркнул он.

— Может, это вовсе не Гиртман, — высказался Пюжоль.

— То есть как? — напрягся Сервас.

— Я согласен с Самирой, — пояснил Пюжоль, удивив присутствующих. — Это сообщение ничего не доказывает. Многие могут достать твой адрес. Конфиденциальности в Сети не существует. Моему парню тринадцать, а он раз в десять подкованней меня. Хакеры и компьютерные гении обожают такие шуточки.

— Сколько людей знали, какой именно музыкальный отрывок звучал в камере Гиртмана в тот день, когда я был там?

— Ты совершенно уверен, что об этом не пронюхал ни один журналюга? Что такая информация нигде не проходила? Они тогда повсюду шныряли, подкатывали ко всем участникам этой истории. Возможно, кто-то проболтался. Ты читал все публикации?

«Конечно, не все!» — хотел рявкнуть Сервас. Свет увидели десятки материалов, он сознательно не читал их, о чем Пюжоль прекрасно знал.

— Пюжоль прав, — поддержала коллегу Чэн. — Гиртман — на редкость умная и везучая сволочь, ни разу не засветился после побега. Он скрывается уже полтора года, так с чего бы ему всплывать именно сейчас?

— Хороший вопрос. У меня есть еще один: чем он был занят все это время? — бросил Эсперандье, и все поежились.

— Что делают такие, как он, вырвавшись на свободу, как вы думаете? — спросил Сервас.

— Ладно, кто считает, что это он? — спросил Сервас и первым поднял руку, подавая пример остальным. Он видел, что Эсперандье колеблется, но повлиять на него не смог.

— А кто уверен в обратном?

Пюжоль и Самира — ей явно было неловко — подняли руки.

— А я — неприсоединившийся, — объявил Венсан в ответ на вопрошающие взгляды коллег.

Мартен почувствовал злость. Они записали его в параноики. Может, он и впрямь сбрендил? Глупости. Майор оглядел подчиненных и знаком попросил их замолчать.

— В стереосистеме Клер Дьемар был диск. Малер, — начал он. — Информация, само собой разумеется, не должна выйти за пределы этой комнаты и уж тем более попасть в прессу…

Члены группы не сумели скрыть удивления.

— Кроме того, я связался с парижской группой.

Сервас пересказал содержание разговора, и на несколько минут в комнате установилась тишина. Все размышляли, переваривая услышанное.

— Диск вполне может быть совпадением. — Самира явно не собиралась сдаваться. — А уж история о мотоциклисте на шоссе — и вовсе наглое вранье. Парням в парижской группе нужно как-то оправдывать существование своей группы, только и всего. Они напоминают уфологов: если завтра кто-нибудь докажет, что неопознанные летающие объекты — это метеозонды, беспилотники и военные прототипы, им незачем станет жить.

Майор готов был взорваться. Они напоминали ему исследователей, которые анализируют результаты опытов, заведомо решив, что́ хотят найти. Они не желали, чтобы Гиртман был замешан в деле, и не намерены были ничего слушать. Подчиненные Серваса убедили себя, что любая информация о швейцарце — выдумка и ее можно не принимать во внимание. Такую предубежденность оправдывал вал ложных и не поддающихся проверке письменных сообщений и телефонных звонков. Создавалось впечатление, что Гиртман исчез с лица земли. Кое-кто склонялся к версии о самоубийстве, но Сервас в нее не верил: бывший прокурор мог свести счеты с жизнью в Институте Варнье, если бы и впрямь этого хотел. По мнению сыщика, Гиртман жаждал двух вещей: вернуться на свободу и взяться за старое.

— Я все-таки позвоню в Париж и перешлю им письмо по мейлу, — сказал майор.

Он собирался продолжить, но тут из соседней комнаты раздался крик:

— Есть! Он попался!