Могила в горах - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2019)

Мужчина улыбнулся и откинулся на спинку потертого офисного стула.

– Лично я считаю, что слишком долго. По-моему, девять лет, но брат знает обо всем этом больше. Если хочешь, я могу ему позвонить.

– Да, пожалуйста. Если у вас есть время.

– Я похож на человека, у которого слишком много дел? – сухо ответил мужчина, оглядывая пустой магазин.

Он взял лежащий рядом с газетой переносной телефон. Быстро набрал номер, встал и вскоре заговорил по-арабски. Мехрану удавалось улавливать значение отдельных слов, но он знал слишком мало, чтобы понимать общий смысл. Он опять оглядел магазин. Сколько же раз он был здесь в детстве? Десять, возможно, пятнадцать. Чаще всего здесь находился Саид, Рафи – изредка, а Турьялай – никогда. Зато Мехран несколько раз встречал его у Мелики, но слишком редко, чтобы хорошо запомнить. Он помнил лишь, что из них троих Турьялай был самым крупным. Не безумно толстым, но Саид и Рафи оба были худыми и высокими, так что по сравнению с ними он казался большим. Круглое лицо. Короткая стрижка. Немного мрачный. Мехран долго не вспоминал о них. И никогда не представлял их себе по отдельности. Они существовали в его сознании как трое друзей, трое родственников: Саид и двое других. Теперь оказывается, что они, возможно, не были такими закадычными друзьями, как он себе представлял.

Мужчина за прилавком закончил разговор и снова положил трубку на стол.

– Мы купили его в 2003 году. В сентябре. Препирались с ними почти год.

Мехран напряженно кивнул, не в силах выдавить какой-либо ответ. Мысли у него бешено крутились. Кузены продали магазин всего через месяц после исчезновения отца и Саида. Он не знал, имеет ли это какое-нибудь значение, но уж больно быстро. А еще они ругались по поводу продажи. Почему Мелика никогда об этом не говорила? Ведь они – ее кузены. Ей следовало бы хоть что-нибудь сказать по поводу того, что они продали магазин. Почему же он об этом не знал? Почему думал, что они по-прежнему им владеют? Тут что-то не так.

– А ваш брат помнил, кто именно не хотел продавать? – услышал Мехран собственный голос.

– По его представлениям, тот, кого ты называешь Саидом. Но точно он не помнит. Во всяком случае, Саид не присутствовал, когда заключалась сделка, и брат подумал, что он, наверное, обиделся.

«Саида тогда уже не было, – подумал Мехран, – он исчез. Вместе с отцом».

Выйдя из магазина, он прибавил шагу. Побежал вниз по эскалатору. Он сам не знал, куда направляется. Но понимал: что-то нечисто.

Поговорить он мог только с одним человеком.

С тем, кто должен об этом узнать.

С матерью.

Вторая Эллинор жила на Вестманнагатан, в центре города. Минут двадцать проискав место для парковки, она сдалась и поставила машину чересчур близко к переходу. Расположенными в центре парковочными гаражами она не пользовалась в принципе. Там стоимость парковки была столь высока, что, в зависимости от настроения автовладельца, могла вызывать смех или кровоизлияние в мозг. Лучше уж рискнуть, понадеявшись, что ее не оштрафуют за те полчаса, которые она планировала отсутствовать.

Домофона на входной двери не было, только кодовый замок. Ванья держалась поблизости от входа – дом довольно большой, и наверняка многие еще не успели прийти с работы, а у кого-нибудь, в случае удачи, запланирован ранний ужин в городе. Минут через десять на улицу вышли два парня, свернувшие в сторону площади Оденплан. Ванья подоспела раньше, чем дверь снова захлопнулась. Новая лестница, новая доска с фамилиями. Бергквист, третий этаж. Ванья двинулась наверх.

Возле нужной двери она позвонила.

Еще раз.

Никто не открыл.

– Вам нужна Эллинор?