Одинокие души - Эшли Дьюал (2017)

— Я понимаю, но это мой долг: я не имею права опустить руки. Я должна найти предателя.

— Но что если это перевернет с ног на голову всю твою жизнь? Карина ведь сказала, что предатель, скорее всего, близкий тебе человек. Правильно? Ну, и что ты будешь делать, если им окажется Макс, Стас? Как ты смиришься с таким поворотом? Это же сломит тебя, Лия.

— Возможно. Но тогда по моей вине перестанут гибнуть люди.

— То есть ты не хочешь оставить всё как есть? Не хочешь забыть про стаю, успокоиться и залечь на дно?

— Нет, — я качаю головой. — Я не могу забыть про стаю, потому что это моя семья. Я чувствую свою принадлежность к людям, находящимся в ней.

— Но почему?

— Не знаю, Леш. Не знаю.

Парень протирает руками лицо и тяжело выдыхает.

— Мне жаль, что они так прочно вонзили в тебя свои когти, — он горько усмехается. — Я вновь не успел огородить тебя от их безумного очарования.

— Дело не в безумном очаровании, — я подхожу к другу и смотрю ему в глаза так, как он всегда смотрит на меня: серьёзно, решительно. — Дело в том, что я часть стаи. Я одна из них.

— Нет. Ты — Лия. Ты человек, а не животное.

— Пожалуйста, — протираю руками лицо. — Пожалуйста, не вини меня в моем желании разобраться в прошлом. Оно оставило слишком большой след на многих жизнях, и я не могу просто так закрыть на это глаза.

— Я понимаю.

— Тогда не сопротивляйся. Лучше помоги мне узнать правду!

— Но что, если правда не понравится тебе?

— Так тому и быть.

Друг хмурится. Он оглядывается, качает головой.

— Мне не по душе то, что ты задумала. — Астахов усмехается и неуверенно пожимает плечами. — Но, кажется, у меня нет выбора.

Я обнимаю Лешу и облегченно выдыхаю. От него пахнет кофе: как всегда. Улыбаюсь, сжимаю плечи друга крепче.

— Не хочу с тобой ссориться, — по-детски морщусь. — Не хочу!

— И не надо, — он гладит мою спину. — Я пусть и идиот, так как позволяю тебе ввязываться в это дерьмо, но все же идиот преданный. Тебя одну не оставлю.

— Ты — лучший.

— Сам знаю.

Мы смеемся и выпускаем друг друга из объятий. Наступает неловкая пауза, но затем Астахов растеряно протягивает:

— Куда ты собралась?

Сердце камнем падает вниз.

Неужели перемирие закончится так быстро?

— Я хотела увидеться с кое-кем. — Неуверенно откашливаюсь. — С Маринкой на счет выпускного.

— Да? — парень искренне удивлен. — С Трубецкой? В воскресение?

— Ага.

— Боже, зачем?

— Она готовит сценарий. Попросила составить ей компанию. — Слова настолько нелепы и смешны, что становится буквально тошно. Но Леша мне верит. Наверно, даже не подозревает, что через минуту после восстановления мира, я примусь открыто и нагло ему врать. — Кстати, она спрашивала на счет мальчиков в твоем классе: кто танцует вальс, кто нет.

— Все уже заняты, — быстро отрезает он. — Серьёзно. Разобрали партнеров с руками. Лишь я один не поддался ни на одни уговоры.

— О, как это трогательно, — язвлю и усмехаюсь. — Будем вместе кружиться в вальсе?

— Будем. Лишь бы только не переборщить.

Переборщить — это друг в друга влюбиться?

Краснею и поджимаю губы.

И всё же будет сложно общаться с Астаховым так же, как прежде.

— Садись. Я подвезу тебя.

— Нет, нет, — отмахиваюсь и улыбаюсь. — Я на автобусе.

— Уверена? — Уголки губ парня дергаются. — У меня в салоне лучше пахнет.

— Уверена. Просто хочу послушать музыку, подумать…

— Подумать? Ты меня пугаешь, — Леша недоуменно вскидывает брови. — Какой смысл ехать в вонючей маршрутке, если есть возможность прокатиться на моей машине?

Что ж, он прав.

Выглядит это достаточно странно.

Приходиться сдастся. Для полноты спектакля, сообщаю, что все равно буду слушать музыку и не стану ни о чем с ним говорить, так как хочу сосредоточиться на собственных мыслях.

На это Астахов лишь пожимает плечами.