Одинокие души - Эшли Дьюал (2017)

Мне становится не по себе от того, что кто-то хочет моей смерти. Пробегает холодок по спине, и я вжимаюсь в сидение, сцепив перед собой руки.

— Не волнуйся, — увидев беспокойство на моем лице, протягивает парень, сбавляет скорость и останавливается напротив здания городского госпиталя. — Ты в безопасности, если не будешь совать свой нос туда, куда не следует.

— По-моему мы уже поняли, что это моё любимое занятие.

— Тогда будь осторожна, и не действуй сгоряча. Иногда поспешные выводы приводят к неисправимым последствиям.

Я киваю и громко выдыхаю.

— Что ж, — поправив волосы, я улыбаюсь. — Спасибо за то, что вызволил меня из этой тюрьмы и позволил немного отдохнуть.

— Ну, вызволила себя ты самостоятельно, а я лишь вовремя оказался рядом.

— Уже не в первый раз.

Вновь наши взгляды встречаются, и вновь хочется смотреть в глаза Макса бесконечно долго, но на этот раз я не позволяю ему контролировать себя. Кивнув, на прощание машу рукой и осторожно выхожу из машины.

— Лия. — Обескуражено разворачиваюсь. Парень смотрит на меня, и загадочно улыбается, чего-то ждет, но чего? У меня внутренности сворачиваются в трубочку, я еле стою на ногах, пошатываюсь и неуклюже выравниваюсь. — Инициация перенесена на конец ноября, но это не значит, что стая перестанет собираться. Каждое третье воскресение мы ходим в бар рядом с набережной, и ты приглашена.

— Что, уже смирился с тем, что я одна из вас? — мой голос дрожит, но я надеюсь, он не заметил.

— С этим нельзя смириться. Ты всегда останешься для меня чужачкой. — Я собираюсь, ответить что-то едкое, колкое, но вдруг замечаю, как дергается уголок его губ, и замираю, не в силах вымолвить и слова. — Но раз я решил стать твоим личным телохранителем, я должен находиться рядом. А рядом — это на расстоянии нескольких метров друг от друга. Не больше.

— Мне не нужен телохранитель. Я не такая слабая, как ты думаешь.

— Отлично. В таком случае, телохранитель нужен мне.

— Что ж, — внутри взрываются огромные шары с горячей жидкостью. Они ошпаривают органы, и мне становится так жарко и душно, что я мгновенно забываю о холоде. Практически не могу дышать, держусь на плаву лишь за счет сохраненного секундой назад кислорода. И это ощущение не покидает меня вплоть до того момента, пока я не договариваю фразу. — Тогда ещё встретимся.

— Не сомневаюсь в этом.

Макс закрывает окно, и я резко отворачиваюсь. Не могу больше смотреть на него, просто не нахожу сил. Стремительно иду в больницу, прижимаю к себе руки, и отказываюсь осмысливать произошедшее. Ладони вспотели. Вытираю их о штаны и громко выдыхаю. Слишком странно, слишком просто. Не бывает такого, что ты не знаешь человека, а потом внезапно перестаешь дышать в его присутствии. Не так быстро! Не так скоро!

Я вхожу в больницу, и на пороге случайно сталкиваюсь с женщиной. Тело отвечает на удар, и ноет, словно ребенок, которого разбудили. Мышцы шеи схватывает легкая судорога, и мне трудно шевелить головой. Прикусываю губу. Моргаю и пытаюсь взять себя в руки. Выпрямляюсь, так сильно, как могу, иду мимо охранника и замечаю, как он выходит на середину прохода, чтобы перегородить мне путь.

Сердце подпрыгивает.

— Куда направляемся? — его голос тяжелый, прокуренный. Я поднимаю взгляд и замечаю седые усы, широкие брови и низко посаженные глаза. Сглатываю.

— Я иду в палату.

— Время для посещений закончилось полчаса назад. Так что не судьба.

— Вы меня не поняли. — Отрезаю я, и выдыхаю. — Я направляюсь к себе в палату. Выходила подышать.

— Неужели? — охранник устало выдыхает. — Имя. Фамилия?

— Лия Бронская.

— Так-так, — мужчина смотрит в толстую тетрадь и ведет по колонке пальцем. — Есть такая. И почему ты выходила? Пациентам, которые лежат в твоем отделении, запрещается покидать территорию больницы.

— Ну, а мне разрешили.

— И кто же?