Одинокие души - Эшли Дьюал (2017)

— Родители, — лгу и не краснею. — Они здесь работает. Бронский Андрей Александрович и Бронская Вероника Николаевна.

Неожиданно охранник усмехается и громко захлопывает тетрадь. Я дергаюсь и поджимаю губы.

— Они хотя бы сами об этом догадываются? — Хочу ответить, но вместо этого устало выдыхаю. Конечно, они понятия не имеют, что я выходила. Начинает болеть голова. Я морщусь и вновь смотрю на мужчину.

— Пожалуйста, пропустите меня. Этот день был долгим. Я очень устала.

— Ну и кто тебе виноват, что ты не отдыхала в палате?

— Прошу вас. — Возможно, я унижаюсь, но сейчас меня это не волнует. Голова кружится, кружится, кружится. Наверно, так на мой организм действует запах лекарств и старой мебели, который встретил меня с распростертыми объятиями уже на пороге. — Такого больше не повторится. Я обещаю.

— Ты же понимаешь, что я должен вызвать твоих родителей?

— Не надо. Они не поймут.

— Прости. — Охранник тянется рукой к рации, но я неожиданно хватаю его за запястье. Он удивленно вскидывает брови, замирает. Мне самой не по себе, и поэтому я неуклюже разжимаю пальцы и испуганно выдыхаю.

— Пожалуйста. Прошу вас, не делайте этого. — У меня в запасе ещё несколько секунд, прежде чем он вновь решит сообщить о моем побеге, и я выпаливаю. — Ко мне приезжал мой парень. Родители не одобряют его, и на этой почве мы сильно ссоримся. Поймите, если они узнают, что он приезжал навестить меня, нам больше не разрешат видеться! Умоляю, мне не выдержать этого!

О да. Актриса из меня прекрасная. Врать я всегда умела, но это что-то новенькое.

Охранник цокает, и недовольно складывает на груди руки.

— И мне от этого что? Девушка, есть определенные правила и…

— Прошу вас! — перебиваю я, и пытаюсь сделать жалостливый вид. — Пожалуйста. Я больше никуда не уйду. Обещаю! Только позвольте меня вернуться в палату. Мама скоро придет на работу, и она захочет навестить меня. Если меня там не будет… — я наиграно прикусываю губу и отвожу взгляд в сторону.

— О боги, — хрипя, протягивает мужчина и внезапно раскидывает руки в стороны. — Чтобы больше не попадалась мне на глаза, ясно?

Я киваю и благодарно улыбаюсь.

— Спасибо вам большое.

— Иди уже! — он переминается с ноги на ногу и бормочет. — Молодежь.

— Спасибо, — вновь кричу я, и срываюсь с места. Надо идти как можно быстрей, пока он не передумал, но головная боль перерастает в нечто большее. Я чувствую, как немеют ноги, и вижу, как темнеет перед глазами, поэтому притормаживаю. Недоуменно придавливаю рукой живот. Мне явно не по себе. Может, так на меня подействовал свежий воздух?

Где-то в глубине души я радуюсь, что плохо мне стало только сейчас. Опять быть слабой при Максиме — просто унизительно. Сжимаю руки в кулаки и через силу продолжаю идти по коридору. С трудом преодолеваю лестницу, и, наконец, вижу дверь в своё отделение.

Я с облегчением выдыхаю. Сон наверняка приведет меня в чувство. Подхожу к входу, протягиваю руку, собираюсь открыть дверь, как вдруг она распахивается мне навстречу. Я еле успеваю среагировать, отклоняюсь назад и прилипаю спиной к стене. Открываю глаза и ошарашенно замираю. Я вижу то, что видеть не должна, то, что видеть не могу физически. Темнота заполняет разум, и приходится сомкнуть кулаки так сильно, чтобы боль привела меня в чувство. Но не помогает. Я не шевелюсь, ощущаю пелену перед глазами, и, не веря прихожу к выводу, что схожу с ума. Закрываю глаза, открываю. Картинка не меняется. Опять закрываю.

— Почему ты не сказал мне раньше? — рычит знакомый голос, и я испуганно прислушиваюсь. — Почему не предупредил меня?