Одинокие души - Эшли Дьюал (2017)

— Это не важно. — Смиряю подругу недовольным взглядом, и та, поджав губы, разоблаченно выдыхает. — Просто я где-то уже это слышала.

— В смысле?

— В смысле, каждый раз, когда вы ссорились с Максом, а происходило это довольно-таки часто, поверь мне, я оказывалась твоим личным психологом, и выслушивала подобные жалобы, претензии. — Кира улыбается. — Ты всегда была недовольна тем, что Макс не доверяет тебе. Говорила: почему он не позволяет мне справиться с проблемой в одиночку? Я ведь смогу, я ведь сильная! — Девушка качает головой и мутно смотрит на меня. — Но на самом деле, его желание сделать тебя маленькой и беззащитной, было связано лишь с тем, что он за тебя волновался. Максиму всегда было спокойней, когда ты не ввязывалась в конфликты, стояла за его спиной. Так он контролировал ситуацию, защищал тебя.

— Ты так говоришь, словно я постоянно влипала в неприятности.

— Так и есть. Ты вечно набиралась проблем.

— Да, ладно, — я удивленно присаживаюсь на край ванны. — И что же именно я делала?

— Мне и вспоминать страшно! — блондинка садится рядом, глотает виски и задумчиво облизывает губы. — Как-то раз тебе не понравилось, что твой одноклассник, Женя, полностью передрал твою аттестационную контрольную работу по физике. Он, конечно, тот ещё придурок: списал всё, как скопировал. Учительница это заметила, и поставила тебе неудовлетворительно. А ты так готовилась, хотела угодить родителям, сказать: вот, я умею не только гулять до ночи и приносить тройки, но и шевелить мозгами. А в итоге вышло, что мама запретила нам видеться, тебя заперли под семью замками, и ты не попала на концерт Би-2, куда копила деньги с начала сентября.

— Вот это да! — возмущаюсь я. — А я ещё говорила с ним после операции.

— Удивительно, как решился заговорить с тобой он. — Кира горько улыбается. — Ты хотела натравить на него троих наших ребят, на что Шрам и Максим естественно отрезали твердое: нет. Расстроилась, обиделась, но руки не опустила. После школы заманила бедного парня в кино, а по пути избила так сильно, что он ходил две недели с шиной на руке.

Я расширяю глаза, и недоуменно вскидываю подбородок.

— О чем ты? — мне не по себе от её слов. — Я не могла так поступить.

— Женя, конечно, никому не рассказал. Признаться, что его избила девчонка на голову ниже — это ведь так унизительно.

— Но как я справилась с ним? — удивленно восклицаю и недоверчиво качаю головой. — Ты видела Женю? Помнишь, как он выглядит?

— Ты же Кобра, Лия, — напоминает мне Кира. — Побить Женю было проще простого.

Я встаю с края ванны и недовольно складываю перед собой руки.

— Я бы никогда так не поступила.

— Я как-то сказала тебе, что ты любишь рубить сгоряча, — вспоминает подруга и неуверенно пожимает плечами. — Так оно и есть.

— Но это бред, — защищаюсь я. — Я избила человека? Я? Не говори глупостей. Я даже драться не умею.

Кира вновь смеется, и мне приходится задуматься.

Черт подери. Каким монстром я была год назад?

— Ясно. Что ещё?

— Хмм… — подруга пьяно хмурится. — Однажды, ты заметила, как два парня издевались над собакой. Они привязали беднягу к дереву, кидали в неё камнями.

— Какой ужас, — Всегда злили люди, считающие, что издевательства над слабыми делает им чести. — Мерзкие идиоты.

— Ты, конечно, вмешалась. Отвязала дворнягу, спасла ей и жизнь, но сама попала в непростую ситуацию: парни решили поиграть с тобой, — подруга грустно выдыхает, и я недоуменно хмурюсь. Не понимаю, почему она расстроена на этот раз. Если Женю я избила, сославшись на тупую злость, то здесь вполне уместна хорошая встряска мозгов для обоих ублюдков. — Лия, — Кира пьяно смотрит на меня, хотя пытается выглядеть серьёзно. — Один из них попал в больницу с сильным сотрясением мозга.

— Так ему и надо, — немного испуганно отрезаю я. — В следующий раз будет думать, прежде чем решит поиздеваться над животными, или другими, более слабыми людьми.