Одинокие души - Эшли Дьюал (2017)

— Как это не можешь? — возмущается Кира. — Я здесь, и я готова слушать. Так что не тяни, и объясни мне, что происходит.

Смотрю на подругу, придавливаю нос и разоблаченно выдыхаю.

— Уверена, ты не поверишь в то, что я тебе сейчас скажу, — блондинка молчит, и я продолжаю. — У меня случаются иногда видения. Их сопровождает головная боль, а затем носовое кровотечение.

Повисает молчание. Подруга садится на край ванной, и скрещивает на груди руки.

— Так, — протягивает она. — Видения, говоришь.

— Да. С каждым разом кровь не останавливается всё дольше и дольше, впрочем, как и сами отрывки из прошлого: они удлиняются. — Промываю нос теплой водой, и стою над раковиной. — Понимаю, звучит так, словно я сошла с ума, но это правда. В первый раз, я увидела себя же в больнице. Моя копия говорила с кем-то по телефону: она была расстроена, зла и озадачена. Возмущалась и кричала. Во второй раз, она появился в баре. Танцевала со свежей татуировкой дабл ю, — украдкой смотрю на свое тату и морщусь. — В третий раз, то есть сегодня, копия настигла меня в коридоре. Она общалась со Стасом, причем на его лице ещё отсутствовал шрам! Представляешь?

— Лия, — Кира нерешительно пожимает плечами. — Я хочу тебе верить, но…

— Знаю, это бред. — Грустно выдыхаю и устало поникаю. Кровь не прекращает течь, и силы начинают предательски испаряться. — Не нужно было тебе рассказывать.

— Нет! Конечно, нужно! Просто… — блондинка встает и неожиданно обнимает меня. Я не ожидаю такого порыва, удивляюсь, но не отстраняюсь. Её крепкие руки помогают устоять на ногах, и это замечательно. — Уверена, что это не галлюцинации?

— У меня в прошлом были зеленые пряди в голове?

— Да…

— Значит, не галлюцинации. — Заключаю, и испуганно моргаю. — Кровь до сих пор идет.

— Максим проснулся? Может, его позвать?

— Нет. Он спит.

— Так разбудим его. Стас сказал, что он вроде как уже хорошо себя чувствует.

— Кира, что ты такое говоришь? Максу нужно отдохнуть.

— Он сильный мальчик. — Отрезает блондинка. — Я уверена, что он не против был бы помочь тебе.

— Нет, будить мы его не станем в любой случае.

— Но почему?

— Потому что… — поднимаю голову и смотрю на подругу в отражении. Стесняюсь, краснею, но всё же продолжаю говорить. — Потому что, кажется, я поняла, что Макс очень много для меня значит, и похоже, я так же играю в его жизни не последнюю роль.

— Алилуя! — восклицает подруга и улыбается. — Я рада, что ты, наконец, осознала это.

— Наконец?

— Конечно. Слишком долго ты вспоминаешь человека, за которого готова была умереть.

— Всё так серьёзно? — я спрашиваю ради приличия. На самом деле, мне известен ответ.

— Так серьёзно, что даже скучно, — язвит Кира и поджимает губы. — Только объясни мне, почему ты не хочешь поведать ему о своих таинственных видениях и кровотечениях из носа? Вдруг он сможет помочь.

— И выставить себя дурой?

— Ну, посвяти его хотя бы в то, что уже третий раз удачливо избегаешь обморока.

— Рассказать ему о кровотечение, значит взволновать и озадачить. К чему парню лишние проблемы? — Выдыхаю. — Пусть лучше побеспокоится о своей ране на виске.

— Ты всё такая же самоотверженная, — выдыхает подруга, и закатывает глаза к потолку.

— Что ты имеешь в виду?

— Как что? Макс — начинающий врач: может, он в состоянии помочь. Но нет: ты выбираешь тот вариант, который облегчит жизнь ему, но доставит уйму неприятностей тебе.

— А ты как хотела? Жаловаться, не в моих правилах.

— В твоих правилах рисковать и набивать шишки.

Кира выдыхает, подходит к своим вещам и неожиданно достает из сумки маленькую бутылку с бронзовой жидкостью. Открывает её и жадно припадает к горлу губами.

— О Боже, что это?

Вытирает подбородок рукой.

— Виски.