Инкубийственные тайны - Смирнова Ирина

Лишь теперь юноша вспомнил, что совершенно обнажен. Не то чтобы его смутило осознание полной открытости тела, но вот то, как его изучал мужчина, ему не понравилось. Пальцы сами собой сжались в кулаки, захотелось с размаху залепить этому человекоподобному по наглой морде.

— Остынь! Можно подумать, раньше на тебя так никто не смотрел, — усмехнулся аусваинг, приобняв Азмирка за талию и подтянув к себе поближе. Юноша попытался вырваться, но хватка у монстра была стальная. Пришлось просто проводить телегу и ехидно улыбающегося возницу злобным взглядом.

Выдохнув, Азмирк попытался вновь сконцентрироваться на чем-нибудь отвлекающем, но умиротворяющее спокойствие не возвращалось. И даже любопытство куда-то исчезло. А на поверхность выплыли тщательно запрятываемые страхи.

Пока он стоял на поляне у жертвенного камня — все было понятно. Ужасно, жестоко, но понятно. Что ожидает его здесь? Почему выбрали именно его? Хотя… выбрали-то Кнека! Потому что маленькие древние ведьмы пытались дотянуться именно до него. Нет, лапали они своими сморщенными крючковатыми пальцами всех, но Кнек вызывал наибольший интерес.

А вот чем Азмирк заслужил изменение своей судьбы? Или…

— Ты спрашивал, какому богу я буду молиться в последние минуты жизни? — аусваинг, целеустремленно тянущий юношу за собой, обернулся, едва заметно кивнул и слегка напрягся. Ответ, очевидно, все же имел какое-то значение.

«…А если он сейчас развернется и снова вернет меня на ту поляну?» — промелькнула трусливая мысль, напугав до потери уверенности в правильности своего решения.

Азмирку даже пришлось помолчать несколько секунд, снова собираясь с силами.

«Пусть Тевавор уже давно отвернулся от нас, но другие боги еще прислушиваются к нашим молитвам. Ложь одобряет только бог притворства, а остальные любят правду. И если я промолчу — получится, что я стыжусь своей богини… или что я — трус, которому не хватило смелости признаться».

— Я молился Наина, богине воинов.

Аусваинг хмыкнул удовлетворенно-довольно: «Хороший выбор!» и снова потащил Азмирка за собой.

Глава 10

Практически слетев с лестницы вниз, в общий зал, Урстенера оглядела сжавшихся при виде нее людей, часть из которых все еще стояла в сторонке с конвертами, растерянно-недоуменно прислушиваясь к настойчивому желанию поскорее уйти из этого дома. Часть уже прислушалась и ушла, а кое-кто еще ждал своей очереди, чтобы получить свое месячное содержание.

Женщине пришлось с трудом сдержаться, чтобы не послать оставшихся подальше и подождать еще десять минут, шагая от стены к стене и поглядывая на Эрстена. Число сомневающихся в том, стоит ли уходить сразу или все же подняться наверх за вещами, резко уменьшилось. А когда Урстенера принялась изучать их, окидывая плотоядно-хищным взглядом каждого, тут и у некоторых из прислуги сдали нервы… Зал довольно быстро опустел.

Выбрав из оставшихся с десяток крепких с виду мужчин и троих женщин, аусваинги объяснили им, что надо привести в порядок второй этаж, вынести оттуда все лишние вещи, упаковать их по коробкам, подписать имена хозяев и спустить на первый этаж, убрав в какую-нибудь кладовую. Но при этом всем несколько раз было сказано, что в нежилые комнаты заходить строжайше запрещено.

И Итшуан, молчаливой тенью следовавший за Урстенерой повсюду, сам внутренне ощутил отчаянное нежелание даже заглядывать в эти нежилые комнаты. Но это было как временное помутнение, быстро исчезнувшее.

Повару было велено позаботиться об ужине, но на стол не накрывать до возвращения новых хозяев. Горничной — приготовить три спальных комнаты.

После чего аусваинги выскочили на улицу и принялись тихо, но довольно эмоционально обсуждать что-то на гортанно-рыкающем и совсем непонятном Итшуану языке.

Через минут пять-семь они договорились между собой и Урстенера повернулась к инкубу: