Мертвая зыбь - Юхан Теорин (2015)

– С Нильсом, с Нильсом, – покивал Гуннар. – Я начинал подмастерьем, в общем, мальчишкой на побегушках. Пришел на лесопилку сразу после войны. А Нильс как раз бежал с Эланда и, натурально, искал дядю. Прятался в кустах, надеялся, наверное, что тот появится. А тут я подвернулся. Он ко мне – позови, мол, директора Канта. Ну, пошел я к директору, а тот говорит – знать его не хочу. Дал мне пять сотенных – отдай ему и пусть убирается. Я три сотни Нильсу отдал, а пару заначил. – Юнгер улыбнулся воспоминанию. – До конца лета жил, как барин. Тогда это были большие деньги. Или как?

– Да… значит, ты рано понял, что на Нильсе можно заработать, – задумчиво сказал Герлоф, глядя, как быстро покрывается каплями дождя ветровое стекло. Скорее всего, это последний в его жизни дождь.

– Да… но не знал сколько. Понятия не имел. Ну, думал, отхвачу несколько тысяч – пошлют меня за океан, когда все уляжется, привезу Нильса. Предложил Августу… Позже уже, намного позже, когда стал бригадиром. А он говорит – ни в коем случае. Вовсе ему не хотелось, чтобы паршивая овца семейки Кант опять перед глазами маячила.

Он нажал кнопку, и в дверце что-то щелкнуло.

– Теперь открыто. Выходи.

– Но ты не сдавался. – Герлоф посмотрел на Юнгера: – Август отказал, ты пошел к мамаше. А та, конечно, согласилась… – Он подумал секунду и опять добавил: – Или как?

Гуннар вздохнул, словно перед ним был непослушный ребенок.

– Благодаря Вере я узнал по-настоящему этот красивый остров. В первый раз я приехал сюда летом пятьдесят восьмого. Переправился паромом, а потом на поезде. Железная дорога уже в то время на ладан дышала, да и судоходство тоже. Многие считали, что Эланду пришел конец, что остров умирает… Но шли разговоры, что есть планы построить мост на континент. Нормальный мост – уезжай и приезжай, когда хочешь. И люди с материка тоже могут приехать…

– Те, кто побогаче, – уточнил Герлоф.

– Вот именно… а я посмотрел – тут же у вас солнце не такое, как везде, летом освещение… да сюда одних художников понаедет не считано… А пляжи какие! И ни одного туриста. Так что еще до того, как я постучал к Вере в дверь, задолго до того, уже начало кое-что вырисовываться. – Он жалостливо вздохнул. – Бедная Вера… как она страдала без сына! Одинокая, несчастная…

– И очень богатая, – вставил Герлоф.

– Не настолько, как многие считали. Каменоломня уже никому была не нужна, вот-вот закроется, а к семейной лесопилке брат ее и близко не подпускал.

– Земли у нее было полно… – устало сказал Герлоф. – Прибрежные участки.

Интересно, какую смерть уготовил ему Гуннар? Может, у него с собой оружие? Или просто возьмет один из камней, которые валяются вокруг, и размозжит ему череп, как Эрнсту?

– Это да… земли у нее хватало. Думаю, никто в Стенвике даже не знал, сколько именно. И на севере, и на юге, и в основном прибрежные участки. Конечно, большой ценности эти владения не представляли… пока им не нашлось применение. Но человеку с соображением сразу ясно – если чуть благоустроить, цены не будет этим участкам. – Он методично застегнул куртку и добавил: – В пятидесятые годы здесь дач почти и не было. Но я-то сообразил, что через пару лет землю эту будут с руками отрывать. Да еще и отель можно построить, рестораны… А когда мост будет, цены взлетят до небес.

– Значит, Лонгвик ты получил от Веры?

– Что значит – получил? Не получил, а купил. Купил все ее земли, совершенно законно. Правда, за смешные деньги, которые, если быть честным, я тоже взял взаймы у Веры. Но документы все в полном порядке.

– А Мартин Мальм тоже взял взаймы? На океанский сухогруз?