Ночь длиною в жизнь - Ночь длиною в жизнь (2012)

— Ага. Надо было вывалить наше грязное белье перед всей Фейтфул-плейс, подарить им такой жирный скандал, что до конца жизни хватит вспоминать. Ты бы так поступил? — Шай отпил большой глоток и, морщась, запрокинул голову. — Может быть, ты так и поступил бы. И другие. А я бы стыдился всю жизнь. Мне даже в восемь лет гордость не позволила.

— В восемь лет и мне тоже. А сейчас я вырос, и мне намного сложнее понять, почему запереть младших братьев в гиблом месте — это повод для гордости.

— Это лучшее, что я мог для вас сделать. По-твоему, это вы с Кевином пережили ужасную ночь? Отсиделись там, а потом па успокоился, и я за вами пришел. Я бы все отдал, чтобы остаться с вами в этом подвале, но мне нужно было вернуться.

— Перешли мне счет от твоего психотерапевта, — сказал я.

— Не нужна мне твоя долбаная жалость! Оттого, что вам пришлось несколько минут посидеть в темноте, угрызения совести меня мучить не станут.

— Ты мне все это рассказываешь в оправдание двух убийств? — поинтересовался я.

Воцарилось молчание.

— Под дверью долго подслушивал? — наконец спросил Шай.

— Зачем? Я и так все знаю.

— Холли собирается тебе что-то сказать.

Я не ответил.

— И ты ей поверишь.

— Эй, она моя дочка. Можешь считать меня нюней.

Он покачал головой:

— Я совершенно не об этом. Просто она — ребенок.

— От этого она не становится тупой. Или лгуньей.

— Нет. Но зато у нее весьма развито воображение.

Когда меня оскорбляют, поминая что угодно — от моего мужского достоинства до гениталий моей матери, — я и ухом не веду. А вот от одного только предположения, что из-за Шая я не поверю родной дочери, у меня начало подниматься давление.

— Давай напрямик: мне не нужно, чтобы Холли мне что-то рассказывала, — торопливо заметил я. — Мне точно известно, что ты сделал — и с Рози, и с Кевином. Я знал это гораздо раньше, чем ты думаешь.

Шай снова откинулся на стуле и достал из буфета пачку сигарет и пепельницу: при Холли и он не курил. Не спеша содрав с пачки целлофан, размял сигарету и задумался, по-новому раскладывая в мозгу факты и анализируя получившуюся картину.

— У тебя три набора, — заметил он. — То, что тебе известно; то, что ты думаешь, что тебе известно; то, что ты можешь использовать.

— Потрясающе, Холмс. Что дальше?

Его плечи напряглись. Похоже, Шай принял решение.

— Хорошо, давай напрямик: я шел в номер шестнадцатый не для того, чтобы обидеть твою подругу. Такого даже и в мыслях не держал, пока все не случилось. Ты хочешь меня представить главным злодеем; я знаю, что это прекрасно совпадает со всем, во что ты верил. Но все было не так. Не так просто.

— Это меня радует. Какого черта ты вообще туда отправился?

Шай положил локти на стол и стряхнул пепел с сигареты, глядя, как разгорается и гаснет оранжевый огонек.

— Как только я устроился в магазин велосипедов, я откладывал каждый пенни из зарплаты. Конверт с деньгами прятал за постером Фарры Фосетт, помнишь его? Чтобы ни па не нашел, ни вы с Кевином.

— Я свои прятал в рюкзаке, за подкладкой.

— Ага. Ну, большую часть я отдавал ма на хозяйство, кое-что тратил на пиво, так что откладывал не много… А чтобы не свихнуться в этом бедламе, я говорил себе, пересчитывая деньги, что к тому времени как я накоплю на съемную комнату, ты подрастешь и сможешь приглядывать за младшими. Кармела тебе помогла бы — она женщина крепкая, всегда была такой. Вы вдвоем прекрасно управились бы, а там, глядишь, Кевин и Джеки стали бы на ноги. Мне так хотелось тишины и покоя, собственного жилья, куда можно позвать друзей, привести девушку или просто выспаться как следует, не прислушиваясь вполуха, как там па…

В голосе Шая звучала старая, истершаяся мечта.