Джон - Вероника Мелан (2015)

Проблемы чаще всего берут начало из самого детства, когда ребенок считал, что его не любят родители, а родители, в свою очередь, не умели свою любовь верно показать. Человеку с «переполненным котлом» приходится нелегко. Ему придется простить за страх «меня не любят» не только самого себя, но и мать с отцом, которые имея тот же стресс, не научили ребенка с ним бороться (и потому передали в следующее поколение), простить бабушек и дедушек, простить весь свой род (если это возможно), а так же обратиться к своим бывшим воплощениям души. Почему? Потому что это означает, что и там – в своих прежних жизнях – такой человек не был способен справиться с той же самой проблемой, раз принес ее «сюда». А если так, простите свои бывшие воплощения за отсутствие достаточной мудрости и поблагодарите их за то, что они – «вы» – все же старались это сделать. Действуйте осторожно, ведь родовое прощение – очень эффективный, но очень сложный метод, который требует большого расхода энергии. Однако, кто ищет освобождение от болезни – найдет его».

* * *

Нордейл блестел лужами; мокли по обочинам умытые машины. Город пах сыростью, прелыми листьями и нежился в вечерней серости. Город распивал чай с осенью.

Нет ничего лучше момента, когда домой возвращается тот, кого ты любишь, и, думая об этом, я шагала под дождем совершенно счастливая.

– Я приеду часов в восемь, – написал в обеденном чате Дрейк. – Ничего не нужно готовить, хорошо? Сходим, если хочешь, в ресторан. Смогу пробыть с тобой до утра. Ждешь?

Ждала ли я? О, он еще спрашивал! Я так ждала, что голова лопалась от счастья, в животе пузырилась газировка, а в оттенках настроения царила не осень, а самая настоящая весна. Дрейк дома. Всего на один день, но дома-дома-дома!

«Моя» полностью и абсолютно счастлива!

Он лежал в наполненной горячей водой ванне – тонул в пузырях, крутил в руках ножку бокала с прохладным вином и жмурился. Я массировала его напряженные плечи, мягко терла губкой шею, ласкала уши. Изредка наклонялась, чтобы поцеловать их.

– Ди, так я каждый вечер буду возвращаться домой – не удержусь.

– А я этого и добиваюсь.

– У тебя получается.

Я соскучилась. Жутко, ужасно соскучилась. И мне не нужны были рестораны, развлечения и любая дополнительная романтика, помимо обычной, но совершенно бесценной возможности просто побыть вдвоем. Я вдыхала его – Дрейка, – любовалась им, бесконечно тонула в нежности от того, что он наконец-то находится рядом. Нет для женщины лучшего подарка, чем любимый мужчина рядом. Нет, и никогда не будет.

– Ты почти ничего не поел.

– Еще успею.

– Все остынет.

Еду мы заказали на дом, и теперь пакеты с ней громоздились на столе в гостиной.

– Это не важно. А почему ты отказалась идти со мной в ресторан? Думаешь, я придумал нечто банальное? Вовсе нет. Я, между прочим, хотел пригласить тебя на совершенно пустой и новый уровень, где города еще не заселены, но уже полностью отстроены.

Слушая обиженный тон, можно было легко поверить, что Дрейк и в самом деле обиделся, вот только я давно уже знала, что это не так – мой возлюбленный никогда не тратился на «бесполезные» эмоции, зато «полезными», такими как любовь, нежность и забота, укрывал меня с избытком.

– Тогда вдвойне хорошо, что я отказалась, а то чувствовала бы себя, как в истории Рея Брэдбери.

– Кого?

Ласково плескалась под пальцами теплая вода; блестела под мыльными пузырями кожа. Неторопливо, но размеренно расслаблялись от моих массирующих движений напряженные тугие мышцы.

– Есть такой фантаст в моем мире – пишет выдуманные истории. Так вот, у него есть одна про то, как некий мужчина однажды утром проснулся на совершенно пустой планете и выяснил, что все, еще до его пробуждения, улетели на Марс – соседнюю планету.

– А он остался?

– Ага. И потом долго ходил по пустым магазинам и ресторанам, ел, что хотел, но вскоре едва не свихнулся от одиночества.