Джон - Вероника Мелан (2015)

Руки тряслись пуще прежнего. Кольца на его пальце нет, но разве это о чем-то говорит? Ей пудрят мозги, однозначно пудрят; к горлу все ближе подкатывали обидные слова. Надо было уезжать еще тогда, когда решилась. Не впускать его в квартиру, не дарить, как тогда казалось, им ценный шанс – просто собирать вещи и уматывать. И тогда бы она не втюрилась в странного незнакомца, как пятиклассница, не ждала бы его каждый день, как полоумная, не способная ни о чем думать преданная собачонка, не захлопнула бы собственными руками за спиной ловушку.

Не выставила бы себя полной дурой.

– Я не женат.

Горькая усмешка. Догоревшая до фильтра сигарета обожгла кожу.

– Тогда что ты от меня скрываешь? У тебя другая женщина?

Он злился – она чувствовала это на расстоянии.

– Нет у меня другой женщины.

Атмосфера в комнате выстужалась, как распахнутый в морозную ночь предбанник.

– Тогда что тебе мешает быть честным со мной?

– Ничего.

– Ничего?! Хорошее у тебя «ничего». Слушай, а как ты вообще собрался меня «защищать», если все время уходишь, а позвонить я тебе не могу? Вдруг со мной что-то случиться, а тебя нет рядом? Потому что тебе так удобно…

– Мне не «удобно».

– Так исправь все.

Да, она давила и знала об этом. Вот только окончательно распсиховалась и теперь неслась вниз с горы, как слетевший с рельс паровоз. Очевидным становилось одно: в их паре любит только она. Он – врет.

Любит. Дура. Зачем попалась в сети этого чувства так быстро и так глупо? Так не вовремя…

– Я уже сказал, что расскажу все, – дай мне время.

– У тебя есть это время – сейчас.

И вновь тишина – враждебная и колючая.

– Ты будешь говорить?

Они отдалились друг от друга, как два полюса, и теперь смотрели друг на друга отчужденно, будто с разных концов планеты. Комнату вновь укрыла темнота, но теперь Яне не хотелось видеть лицо того, кто сидел за столом; внутри клокотала обида и ярость.

– Будешь?

– Ты мне все равно не поверишь, – голос тихий, усталый; вновь пробралось внутрь чувство вины.

– А ты попробуй.

– Попробовать поделиться с тобой правдой?

– Будь добр.

– Хорошо.

На этот раз ждать пришлось еще дольше – шли минуты, а Джон все молчал. Заговорил лишь тогда, когда она сердито и нетерпеливо заерзала на неудобном подоконнике.

– У меня нет вашего паспорта, потому что я здесь не живу.

– А где живешь?

– В другом мире.

Глухо ударилось о грудную клетку сердце. Он не просто врет – он держит ее за дуру.

– В другом мире, значит? – если бы фразы можно было пропитывать жидкостями, эта бы сочилась ядом так сильно, что оставляла бы на полу разводы.

– Да, в другом мире.

– А сюда перемещаешься, как Гудвин, на воздушном шаре?

– Кто такой Гудвин?

– Не пудри мне мозги! – вдруг заорала Каська так громко, что содрогнулись стены. – Не смей!

И добавила уже тише.

– Не смей.

Поняла, что сейчас расплачется, – зло одернула себя. Этот человек… этот мужчина… не просто не любит ее – он насмехается над ней. Держит ее за самую настоящую идиотку, кормит байками. О чем он поведает следом – о том, что он – Волшебник изумрудного города? Начнет утверждать, что физически не способен появляться в ее городе чаще раза в неделю, так как это отнимает слишком много зелья из его магического котла, в то время как сам будет жить другой жизнью где-то еще? С кем-то еще?

– И я не перемещаюсь на воздушном шаре – я пользуюсь порталами.

– Хватит.

Одинокое усталое слово, и вновь погруженная в тишину комната.

С нее хватит. Достаточно. Когда Яна заговорила вновь, ее голос звучал на удивление ровно, как того и хотелось:

– Скажи, те деньги, что ты мне оставил после бойцовского клуба, все еще мои?

Силуэт у стола повернул голову; ее пальцы нервно дрожали.

– Да.