Джон - Вероника Мелан (2015)

Девятиэтажка, следом вторая – слева клумбы и детская площадка, справа оборотная сторона продуктового магазина. Мешки, мусор, заколоченные окна и двери. Знак «Во время разгрузки под стрелой не стоять».

Какой еще «стрелой»? С каких времен висит здесь этот знак?

Хорошо, что она не смотрела назад – не оборачивалась, не обращала внимания на прохожих, не останавливалась, чтобы поправить сапоги, – иначе я бы спалилась. Нет, сидящая за дальним столиком и колонной, я навряд ли хорошо ей запомнилась, однако Яна отчетливо разглядела меня на остановке трамвая этим утром.

А теперь, вечером, я снова двигалась за ней следом. Странноватое совпадение.

Не успела я прийти к конкретным выводам относительно того, какую лучше всего держать дистанцию, как моя «цель» неожиданно свернула к отдельно стоящей постройке с единственным, уходящим куда-то под землю входом и заторопилась по лестнице.

Черт. Еще одна загадка. А мне куда?

Куда-куда…

Если я хочу что-то узнать, то только в одном направлении – следом.

Выцветшая надпись из трех букв на размытом от дождей фоне, растущие вдоль бетонной стены «бункера» подорожники и дикие ромашки, сидящий на скамейке у соседнего дома апатичный алкоголик с тлеющей сигаретой в руке. Двор пересекали косые закатные лучи – скоро стемнеет.

«Тир».

Именно такая невзрачная вывеска без каких-либо дополнительных пояснений красовалась поверх распахнутых настежь железных створок-ворот. Ни тебе часов работы, ни имени «ЧП», «ИП», ни адреса.

Просто «тир».

Зачем она пошла внутрь? Встречаться с другом? Проведать кого-то?

Напряжение с каждой минутой возрастало – я должна выяснить как можно больше. Возможно, это мой последний день в компании Яны, возможно, второго шанса мне не представится.

Затянув волосы в хвост и накинув на голову капюшон ветровки, я захрустела подошвами кроссовок по усыпанным бетонной крошкой ступеням.

«Гулять, так гулять. Стрелять, так стрелять…»

Строение действительно оказалось тиром. Серым, убогим, но самым что ни на есть настоящим – со стеклянными стойками и разнообразными видами пистолетов под ними, с украшенными агрессивного вида плакатами стенами и развешенной над входом патронташной лентой.

О-ля-ля!

Если и существовало на земле место, куда я вряд ли сунулась бы по доброй воле и в одиночку, то это как раз такой вот российский «бункер» с бородатым дядькой, одетым в черную майку «Megadeath», за прилавком.

Бородач курил – над его головой коромыслом висел дым, – косил на меня карим глазом и пожевывал фильтр бычка; два мужика в углу тыкали друг в друга разодранными посередине бумажными мишенями:

– И это из дробовика! Ты видел?

– На мою посмотри – все в десятку!

– А отдача какая…

Из дверного проема слева от кассира раздавался такой грохот, что ломило виски и уши. Сладковато тянуло порохом; я неуверенно приблизилась к волосатому и брутальному в нехорошем смысле этого слова кассиру – владельцу?

– Заблудилась? Или пострелять пришла?

– Пострелять.

Где Яна? Неужели там, откуда раздается стрельба? Для чего ей это?

– Паспорт есть?

Паспорт, к счастью, оказался с собой – я всегда запихивала его в карман сразу же, как перемещалась в родной мир.

– Я здесь в первый раз, ничего не знаю, – черные дула под стеклом гипнотизировали и взгляд, и сознание. – Сориентируете по ценам? И мне бы… вводную экскурсию.

– Будет тебе экскурсия, – прокуренный смешок. – Хоть знаешь, какое оружие предпочитаешь? Или тебе все равно?

И бородач протянул руку за обернутым в кожаную обложку документом.

Об оружии я знала много – гораздо больше, чем большинство жителей этого города. Нет, не хвасталась – просто слишком часто бывала с парнями на полигоне, когда те тестировали новые модели, – прошла с коллегами не одно боевое задание, получила почти профессиональную подготовку в Реакторе.