Бернарда - Вероника Мелан (2013)

Мир вокруг то становился кристально четким, ясным и различимым, то плавно уплывал вбок, куда-то в сторону, почти пропадал. Через какой-то момент он снова возвращался, напоминая о своем существовании низким гудением плотных полей, плавающих через меня, будто тела и не существовало вовсе; и снова падал за окном снег. Один и тот же пейзаж навевал сонливость. Снег, наверное, будет падать и когда опыт закончится, и час спустя, и даже через десять лет. Весь мир превратился в большую снежную равнину, укрытую километрами чистого холодного снега.

На улицу не хотелось: видимо, сказался побочный эффект затянувшегося эксперимента. В другой раз бы побежать по хрусткому настилу, подышать морозом, натянув шапку на самые глаза, купить бы горячего свежеиспеченного хлеба да оторвать кусок зубами прямо на улице. А теперь нет — только бы сидеть и сидеть в надежде, что вскоре все закончится.

Дрейк был недоволен. Недовольство это то и дело проскальзывало в походке и хмуром взгляде.

«Ну и что, что опять не получается. Подумаешь…»

Утопая в тишине, уставшая смотреть на снег, я переводила взгляд на большой экран, где мельтешил непонятный цветной шум.

Что там зашифровано? Ответы на какие вопросы? Рассказано ли там о том, кто я, кем стала? И кем была в прошлом…

А кем я была? Обычной девчонкой, одной из сотен тысяч. А стала? Я и сама не знала, кем стала. Научилась что-то творить, хотя редко этим пользовалась. Не чувствовала толком новых умений, не понимала их. Перемещаться — другое дело, перемещаться — это мое… А переделывать миры, влиять на умы, трансформировать реальность? Не может черепаха, приобретя крылья, начать думать по-орлиному, не может за секунду впитать новую логику и сменить привычную землю на бесконечную синеву неба.

Вот и я…

А Дрейк чего-то ждал. Но от меня или от себя?

Казалось, снег падал до бесконечности долго. А потом гудение кончилось — и экран погас. На фоне светлого окна застыл силуэт с понурыми плечами и головой. Мои ноги не слушались.

— Не сдавайся, слышишь?

Впервые за все это время в его глазах мелькнул злой огонек.

— Я не сдаюсь. Но я предупреждал: если перепробую все возможные варианты, и ничего не выйдет, тебе придется найти другого.

Сонливость вмиг улетучилась. На ее место пришла нервозная дрязгающая эмоциональность.

— Не говори так. У нас впереди много времени — почти вечность. Возможно, скоро ты перепробуешь те идеи, которые придумал, но потом могут прийти в голову другие, новые. Зачем торопиться? Ведь так бывает: кажется, что все, а потом вдруг…

— Бернарда, — перебил Дрейк непривычно сухо (и это царапнуло по сердцу костяной лапой), — я не обычный человек. Мой мозг обрабатывает в тысячи раз больше информации за секунду, чем любой другой. У меня уйдут лишь часы на понимание того, что обычному человеку не осознать за годы. Ты уверена, что понимаешь, о чем я говорю?

Белое окно слепило глаза. Снег смотрел на нас по ту сторону, проплывая дальше, без задержек. Ему было неинтересно смотреть на спор двух людей, запутавшихся в собственных жизнях. Но я, кажется, точно понимала, о чем говорил Дрейк.

— То есть не нужны тебе годы. Ты — супермашина — сразу можешь сказать: «все, я перепробовал варианты на миллион лет вперед — и ни один не сработал. Других нет».

Мой сарказм цели не достиг — Дрейк не шелохнулся.

— Примерно так.

— Тогда придется тебе перепробовать варианты за другой миллион лет, — процедила я, — а потом за следующий, раз уж у тебя другие временные рамки. А я подожду.

— Нет. Когда я скажу «все», тебе придется начать новую жизнь.

— Ах, все так просто?