Экзамен судьбы - Федоров Алексей Викторович, Дмитрий Иванович

— Думал, ты в курсе, — ректор достал трубку и табак. Видимо понял, что Мир еще не рушится, и можно спокойно перекурить. — Есть такая организация профессиональных воров и убийц. В этой среде немало вылетевших из университета студентов. Так что эти ребята могут обходить охранную магию. Конечно, нет такого заведения, на котором висит светящаяся вывеска "Гильдия Ночи", но интриганы всех мастей имеют свои каналы связи с этой организацией. Кстати, Гильдия Ночи Малара — далеко не самая сильная в королевстве. В столице неплохо поставлен сыск преступников, да и Комитет магической безопасности под боком. Им тут неуютно.

— Думаете, у Настерги был на них выход? — спросил я.

— Более чем уверен. Я даже подозреваю, что Настерги поставлял им кадры для профессиональной переподготовки. А ты неплохо придумал его "подставить". Значит они в одной лодке… Давай-ка навестим нашего общего друга! А то скучно ему, поди, одному в камере. Сейчас перекусим, я свяжусь с Левеером и пойдем. Да не стесняйся ты так, Витар! Мы же теперь почти родственники. Чувствуй себя как дома.

— Ну, раз такое дело, — решил рискнуть я, — то не найдется ли у вас бирки, знаете, такой, которыми отмечают имущество университета.

***

Мы спустились в подвал главного корпуса. Я сдерживал позывы сытого желудка, объявить всем присутствующим свою благодарность. Грёффер хоть и родственник, но я его воспринимаю только как грозного ректора, и рыгать в его присутствии не собираюсь.

Сначала мы зашли на склад. Грёффер открыл одну из дверей и кивнул мне. Я вошел в помещение. Прямо рядом с входом стоял открытый сундук, наполненный на две трети бирками. Я не стал стесняться и загреб за пазуху сразу целую горсть бирок. В хозяйстве все пригодится! Со склада мы направились в тюрьму.

Мы подошли к двери — старшей сестре двери в сторожевую башню полигона. У порога стояли два стража. Увидев ректора, они распахнули тяжелую дубовую дверь, и мы вошли в тюрьму Государственного Контроля. Длинный коридор с дверями камер по бокам и лестницей вниз на дальнем конце. Я поежился. Никогда не горел желанием тут оказаться. Даже в качестве экскурсанта. Надеюсь, мы не будем спускаться вниз, чтобы полюбоваться пыточной? Ректор обернулся ко мне и сказал:

— Стражи сообщили мне, что главный палач не вышел на службу. Думаешь, он загулялся на Коронации? А, возможно, ты его встречал?

Грёффер взмахнул рукой, и в воздухе на пару секунд появилось полупрозрачное изображение.

— Главный палач больше не выйдет на работу, — сказал я сквозь зубы. Недаром слагают легенды о чудовищной интуиции архимагов.

— Не верю я, что ты сам с ним справился. Даже с ним одним. Что-то ты не договариваешь… Ладно, не хочешь рассказывать — не надо. Рано или поздно тебе все равно придется это сделать.

Сказав последнюю фразу, Грёффер кивнул в сторону лестницы, ведущей в пыточную, и лукаво усмехнулся. Ну и шуточки у вас, господин Ректор! Хотя наверняка он прав — рассказать о папаше мне вскоре придется. Надеюсь, не очень скоро.

Мы остановились возле одной из камер. Дверь была закрыта на тяжелый чугунный засов, который даже на первый взгляд весил не меньше десяти пудов. Надежно. В одиночку такой засов не снимешь. Даже с помощью магии это сделает не каждый. Железо само по себе не очень-то поддается магическому воздействию. Для того, чтобы железное изделие можно было зачаровать, на него надо нанести соответствующий заклинанию узор, желательно гравировкой или наплавкой, нарисованный мелком или чем-то подобным узор не годится. Снять такой засов можно только с помощью тяжелой боевой магии. Об этом тут же узнает половина университета. Надежность надежностью, а как штатно люди попадают в камеры? Только при помощи стражей? Я вопросительно посмотрел на ректора. Тот смотрел куда-то сквозь стену. Колдует? Но я не чувствую движения в астрале. Со стороны лестницы я услышал тяжелые, очень тяжелые шаги.

По лестнице поднимался голем. Самый простой — глиняный.