Уровень темных - Лена Обухова (2020)

Он слышал даже то, что его более молодые и более горячие братья не понимали. Видел риски, которые для других оставались незаметны.

– Если мы согласимся на эту авантюру, мы можем нарушить баланс политических сил, – заметил Кайл Экхарт, один из его прямых заместителей, которым Арант частенько доверял решать вопросы от его имени.

Таких было всего трое, и сейчас, услышав сомнение в голосе Экхарта, Арант с удовольствием отметил про себя, что не ошибся в этом молодом, амбициозном, но необыкновенно умном темном.

– Какое нам дело до политики? – горячо возразил Адам Вайс – один из главных резонеров на большинстве собраний.

Такой же молодой и амбициозный как Экхарт, он не обладал аналогичными дальновидностью и разумностью, зато самомнение у него было до небес. И потому он заметно злился на то, что Арант приблизил именно Кайла, хотя в Ковен Адам вступил на год раньше.

– Сорроу понимает и принимает нас, – с нажимом заявил Экхарт. – При нем мы перестали быть вне закона. Он дал нам определенную степень свободы…

– Он кинул нам кость, чтобы держать в узде, – перебил Пьер Ле Сьен, еще один заместитель Аранта. Из старой гвардии, один из тех, с кем Арант начинал тридцать лет назад. Вечный оппозиционер, считающий, что темные должны править миром. Лучше всего – он сам. – А вы и рады ее грызть, носитесь с ней, словно он вас облагодетельствовал.

– А разве нет? – возразила Фелиция, одна из немногих женщин, входящих в ближний круг, принимающий решения.

Она была ненамного младше Аранта и Ле Сьена и растила двоих детей, которым скоро надлежало идти на учебу в университет, а потому была рада, что источники ее доходов больше не вызывают вопросов.

Это знал и понимал не только Арант: Ле Сьен презрительно фыркнул. Фыркнул, но промолчал.

– Ле Сьен прав, – снова взял слово Вайс. – Король нам не благодетель. Он преследует свои цели, а не заботится о нас. Он именно кидает нам кости, пока ему это выгодно, и моментально пойдет против нас, как только ветер переменится. Не вижу причин, по которым мы не можем поступать так же.

– Если все вскроется, – подал голос Виктор Коэн, – нам грозит обвинение в государственной измене. Мы подставим весь Ковен.

– Если бы Ковен всегда боялся подобного, он никогда и не образовался бы, – заявил кто-то из молодых и горячих, кого Арант по голосу не узнал. – Мы всегда стояли в стороне от власти, мы всегда нарушали законы – в этом и была сила Ковена, поэтому к нам и шли. За риски нам и платят такие деньги.

Сразу несколько человек одобрительно зашумели, из чего Арант сделал вывод, что так считают многие. Их можно понять: они молодые и голодные, дерзкие и отчаянные, у них еще нет того, чего они боялись бы потерять. Многие из них на что-то обижены и пришли в Ковен и на темную сторону силы ради самоутверждения. Когда-то и он был таким. Долгих тридцать лет назад.

Спикеры выдохлись, поэтому, когда гул одобрительных голосов стих, за спиной Аранта воцарилось напряженное молчание.

– Арант, что вы скажете? – наконец спросил Экхарт.

Арант оттолкнулся от перил, выпрямился и медленно повернулся к собранию. Скользнул острым взглядом по лицам, убедился в том, что правильно оценивал расстановку сил: она была не в пользу разумной версии. Придется давить авторитетом.

– Мы не возьмемся, – спокойно и уверенно заявил он.

Увидел, как облегченно выдохнула Фелиция, как понимающе кивнул Коэн и улыбнулся одними уголками губ Экхарт, но их реакция потонула в возмущенном ропоте других. Выругался Вайс, снова презрительно фыркнул Ле Сьен. С десяток других лиц нахмурились, голоса что-то недовольно забубнили.

Арант поднял руку, заставляя их замолчать, давая понять, что еще не закончил. Ропот моментально стих.