Уровень темных - Лена Обухова (2020)

Арант чувствовал и сам себе удивлялся. Не понимал, когда вот этого всего ему стало мало, но сделать с собой ничего не мог. Его мысли моментально обращались к другой женщине, и никакая замена не подходила.

Ле Сьен и Экхарт, молча наблюдавшие за этой сценой, только переглянулись, но никак не прокомментировали.

Зато вопрос возник у Аранта:

– А где Крофт? Почему его сегодня не было?

Его третий заместитель обычно не пропускал таких крупных собраний. На то должны были быть очень веские причины.

Экхарт только молча пожал плечами, а Ле Сьен озвучил:

– Понятия не имеем, он нам не докладывал. Я его уже пару дней не видел.

– Странно, – отозвался Арант, все еще поглядывая на рыжую, а потом решительно встал. – Как появится, передайте, что я хочу его видеть. Но только не сегодня. Сегодня я домой.

Оба заместителя только кивнули, но никаких дополнительных вопросов задавать не стали.

⁂

Еще только открыв дверь своего дома, Арант сразу услышал голоса и веселый смех и против воли улыбнулся. Если бы кто-то из Ковена сейчас увидел эту улыбку, то авторитет главы в его глазах определенно пошатнулся бы. Не может страшный и великий Марк Арант так улыбаться, если он такой, как о нем говорят.

Однако улыбку эту увидел только спешащий навстречу слуга, принимая у хозяина дома пальто и перчатки. Арант уточнил у него про гостей и отдал распоряжения насчет ужина, после чего направился к дверям гостиной, но торопиться заходить не стал.

Он остановился на пороге, привалившись плечом к дверному косяку, чтобы понаблюдать за болтающей и смеющейся компанией. Рейн – мысленно Арант называл сына только так, уважая его выбор и не желая ассоциировать с фамилией «Кролл», под которой тот вырос, – сидел на диване вполоборота, в дальнем углу, положив руку на спинку и закинув ногу на ногу. Он улыбался. По-настоящему улыбался, а не этой странной холодной вежливой улыбкой, что приклеилась к его губам после пробуждения. Та улыбка наводила на Аранта ужас и тоску, а эта рождала в груди приятное теплое чувство.

И чувство это только усиливалось, когда он видел сидящую рядом с Рейном, практически в его объятиях, Лану, лучащуюся такой же улыбкой. Девушка ему нравилась: своенравная, но умная, упертая, но преданная. И что было гораздо важнее: она нравилась его сыну. Арант определенно не стал бы возражать, если бы у них все сложилось, хотя его мнение едва ли станут спрашивать, в этом он не обманывался. И сознательно оставался для Рейна просто старшим другом и покровителем. Какое теперь кому дело до их кровного родства? Только Марта и догадалась обо всем…

Арант перевел взгляд на третью гостью. Та сидела в кресле, почти спиной к нему, но он, конечно, сразу ее узнал. Сердце привычно дернулось от одного только звука ее голоса, возвращая Аранта во времена, когда он был молодым и глупым.

Впрочем, нет, тогда он был не только глупым, но еще и обиженным, обозленным, жаждущим всем чего-то показать, доказать, указать… Несколько лет его сердце выжигала обида, горечь потери и предательства, а потом он просто разучился чувствовать, как ему казалось. Значение имел только Ковен, деньги, власть, интриги. Желание подгадить Дангесту Кроллу, хотят тот сознательно ничего ему не сделал: просто взял в жены беременную от него женщину по договоренности с ее родителями. О том, что Арант настоящий отец его ребенка, Кролл наверняка даже не знал.

И только с изгнанием Рейна – тогда еще Марека – все изменилось. Повинуясь странному инстинкту, о существовании которого Арант до того момента не знал, он нашел его в мире за Занавесью, предложил помощь, окружил заботой. И оказалось, что в выжженном сердце что-то еще теплится. Со временем этот уголек зажег новый огонь, но уже не уничтожающий, а наоборот – исцеляющий.