Спаси моего сына - Полина Рей (2021)

Он подходит, а я руки на груди складываю в защитном жесте. Не хочу Даню рядом. Даже на орбите собственной жизни.

– Я тебя люблю… Люблю так, что сдохнуть сейчас хочется, когда понял, что теряю.

– Потерял. Ты меня уже потерял. Запомни это и давай уже просто по-человечески разведёмся. Можем же мы сделать хоть что-то именно так?

– По-человечески?

– Да, – киваю с усмешкой на губах. – Как двое разумных взрослых людей.

Верниковский голову опускает, а у самого на лице такая же усмешка – горькая, кривая.

– Я когда думаю о том, что сделал, разум теряю.

Мы молчим. Мне совсем не хочется напоминать Дане о том, что потерянный разум нужно было возвращать давно, шесть лет назад. Признаваться во всём и не отнимать у меня эти годы жизни.

– В следующий выходной подаю заявление на развод. Судиться за машину не буду, оставь себе. Вещи твои в прихожей. Остальное заберёшь как-нибудь. На этом всё, Дань. Говорить больше не о чем.

Повисает тишина. Только слышу, как за окном идёт своим чередом жизнь. И хочется просто выйти на улицу, бродить среди прохожих и ни о чём не думать.

Верниковский смотрит на меня пристально несколько минут. Я же отвожу взгляд, изучаю обои на стене. А потом он просто проходит мимо и покидает квартиру. Чемоданы остаются стоять там, куда я их выволокла.

И к чёрту всё! Я приняла решение и планирую следовать ему до конца. Другого выхода у меня нет.

Ему совсем не хотелось снова встречаться со Светой. Но не решить всех формальностей Даниил попросту не мог. Хотя, кажется, прекрасно понимал, чем именно закончится их разговор.

– Кофе не предлагаю. Пива? – спросила она, когда Верниковский переступил порог небольшой квартиры, которую арендовал для сына и Светы.

– В десять утра? – насмешливо приподнял бровь.

– Как хочешь.

Светлана налила себе какое-то дешёвенькое пойло в обычную кружку для чая. Села за стол, кивнула напротив себя.

– Вообще я так рано не встаю, – напомнила она то, что он знал и так.

Верниковский пожал плечами. Взгляд наткнулся на тарелку с динозавриками, которую он когда-то привёз сыну. На ней лежали окурки вперемежку с какими-то фантиками.

– А у меня потом времени не будет с тобой говорить. Работаю я, как ты помнишь. – Он устроился за столом и сказал: – Я хочу, чтобы ты отказалась от Марка. Оформим официально проживание со мной.

– Нет.

Верниковский даже отшатнулся, когда услышал этот категоричный отказ. Нет, он и не надеялся, что разговор будет простым, но рассчитывал хотя бы на обсуждение.

– Ты же знаешь, что Марку с тобой плохо.

– Так он и не со мной. – Света пожала плечами, усмехнулась, снова глотнула мутного пива.

– Хорошо. Я хочу, чтобы он официально жил со мной.

– Нет, Данил. Я думала об этом, ждала, что ты приедешь это обсудить. Всё останется так же, как и сейчас. Квартиру продолжишь снимать. Те крохи, что мне платил, тоже останутся. Заметь, на алименты я не подавала, хотя, могла бы. Но мне хватает.

Верниковский сцепил челюсти. Злость была такой ярой, что руки сами по себе сжались в кулаки. Только не на Свету злился, а на себя в первую очередь.

– Я хочу иметь право, например, вывезти ребёнка в другую страну. Марк ничего ведь в жизни не видел.

– Вывози, какие проблемы? Нотариально оформим всё. Вроде как воскресный папа забрал на пару недель сына.

Даниил поднялся и тяжело опёрся руками на стол. Навис над Светой. Вляпался в какую-то разлитую бурду, хотя… вляпался не только в неё. Но и вправду сам был виноват.

– Ты только помни, Данил, что я мать Марка. И сейчас он должен быть со мной. Забирать без моего согласия ты его права не имеешь.

– Ты о чём?

Верниковский не понял, что именно имеет ввиду Света. Это сейчас… угрозы такие?