Эпидемия класса - Z - Соловьев Станислав

Пошарив по карманам, Майкл нашел свою банковскую карту, спустя мгновение исчезнувшую в бездонном брюхе металлического банкира. Единственный пункт, который его интересовал: "Остаток на счете". Уже пару дней Майкла гложило тревожное чувство. И вот оно оправдалось. На дисплее банкомата сиротливо высветился ноль, с несколькими центами после точки. Это значило только одно — конец игры. Завтра Директор попросту не допустит его. А персонажа между тем терзает организованная банда, цели которой не очень-то ясны.

Сон как рукой сняло. Что-то жгучее и грузное, как ковш раскаленного свинца, разлилось в груди. Воспаленный стрессом разум судорожно искал варианты: у кого занять, где найти, как выпросить хотя бы один сеанс в долг. Но ничего в голову не шло. Уже лежа на своей тесной кровати, тяжело вздыхая от ночной духоты, Майкл не заметил, как погрузился в тревожный сон.

Утро принесло с собой привычный гомон суетливых мексиканских работников и их жен. У низкого окна задумчиво стоял Хорсе. Как только он увидел, что его приятель проснулся, тут же сел на табурет, стоявший возле кровати. Судя по выражению лица молодого мексиканца, пришел он не доброго утра пожелать. Несколько минут Майкл не решался прервать воцарившееся молчание, потом все таки не выдержал:

— Что случилось, амиго?

— Марта сказала, что у нее обнаружили рак.

Майкл тяжело откинулся на спину, обхватив голову руками. Марта являлась девушкой Хорсе, девушкой на пятом месяце беременности. Для нее и так этот период протекал не гладко: постоянно происходили какие-то осложнения, что заставляло отца ее ребенка пахать порой в три смены, чтобы современная медицина не опускала руки пустыми. В белоснежных халатах неумолимо растаяли сначала все сбережения Хорсе, а затем и большая часть зарплаты, получаемой каждый месяц. Если бы не бесчисленные родственники, мексиканец элементарно умер бы от голода. И вот теперь это...

— Ну он же лечится, это ведь не приговор, брат, — попытался разрядить обстановку Майкл.

— Да, лечится. Но она беременна. Доктор сказал, что потребуется около ста тысяч долларов на то, чтобы лечение прошло безопасно для ребенка.

Мрачный, как туча, Хорсе смотрел в глаза своего друга, ища там полной самоотдачи, но находил только растерянность. Ту самую растерянность вора, который потратил много часов на взлом пустого сейфа. Майкл понимал, что от него требуется: снять все деньги, какие удалось скопить за время работы. И отдать их. Скорее всего безвозмездно, так как работник уровня Хорсе никогда не получит более высокий статус, если только не свернет на кривую тропу преступности. Так поступили многие его сородичи, а те, кто еще бился в рамках закона, вынуждены были вечно находится в долгах.

— Я помогу... — вместе с этой короткой фразой в душе Майкла рухнуло что-то фундаментальное. — Я помогу, братишка. Что-нибудь придумаю. Лады? Когда тебе нужны деньги?

Каждое новое слово лжи давалось все легче, как-будто перемещение в плотной толпе. Минуту назад ты стеснялся, и вот уже активно работаешь локтями, наплевав на возмущенные вопли. На какой-то короткий миг Майкл и сам поверил в свои слова, но когда покинул дом и общество друга, понял, что натворил.

Дорога до клуба прошла как в тумане. С кем-то Майкл здоровался, перед кем-то отшучивался, давал прикурить прохожим, отвечал на обыденные вопросы односложными предложениями. Словно в омут с головой, беженец из России нырнул в долговую кабалу, получив то самое святое оправдание, которое подарил ему лучший друг: унижение во благо. Но все когда-нибудь заканчивается...

* * *

— Я больше не собираюсь давать тебе в долг! — лицо Директора выражало крайнее недовольство происходящим: старый шрам на лбу покраснел и вздулся, глаза блестели от гнева. — Ты сам видел свои трансляции? Это же унылая туфта!