Тебе, с любовью… - Бриджид Кеммерер (2018)

Мы ждем загрузки программы. Ноут так тормозит, что мне хочется вскочить, сбегать вниз и врубить мамин мощный Макбук, который она использует – использовала – для редактирования фотографий. Мы ни разу не включали его после ее смерти – по большей части из-за фото на рабочем столе, где я, совсем крошка, уткнулась в мамину шею.

Глаза заволакивает слезами, и я говорю себе: перестань ныть! У нас тут важное дело.

Наконец программа загружается, и на экране мелкими значками выстраиваются фотографии с маминой карты памяти.

– Ничего себе, – выдыхает Роуэн.

Снимки пропитаны ужасом. Мертвые дети на улицах. Залитые кровью двери. Везде пыль, грязь, пот и слезы. Рыдающие женщины. У мужчин такие жуткие раны, что не дай бог увидеть эти фотографии во время еды. Брэндон спокойно прокручивает их, но тоже слегка позеленел.

– Потрясающие фотографии. Твоя мама была отчаянной женщиной.

Я прекрасно знаю, как талантлива она была.

– Это все рабочие снимки. Посмотри другую карту памяти.

Он вынимает и вставляет в ноут следующую карту. Мы снова ждем.

Грудь теснит предчувствие: здесь что-нибудь будет. Здесь обязательно что-нибудь будет. Наверное, я мазохистка. Мучаю себя и мучаю. Эта карта памяти пуста. На ней вообще ничего нет. Ничего.

– У нее есть еще какой-нибудь фотоаппарат? – смотрит на меня Брэндон.

Я киваю.

– Еще две дешевые камеры. Она возила их с собой про запас. Но они были в чемодане.

– А это что? – указывает Брэндон на отблеск от линз.

– Пленочная камера. У нас нет проявочной, поэтому я не знаю, что там. Не могу же я отнести в фотолабораторию снимки с кровавой бойней.

– У мистера Жерарди есть проявочная. В камере осталась пленка?

Я поднимаю сумку, и в ней дребезжат вещи. Это была ручная кладь мамы, и я улавливаю запах ее лосьона для рук. Меня накрывает ощущение потери, и я закрываю глаза.

Соберись, Джульетта. Поплакать можешь и позже. И все же мне не сразу удается взять себя в руки. Брэндон с Роуэн терпеливо ждут – они чудесные друзья.

Достав из сумки камеру, я вижу остальные вещи мамы. Тюбики помады. Маленькую упаковку салфеток. Краешек посадочного талона, засунутого в боковой карман. Старый номер журнала Us Weekly. На моих губах появляется грустная улыбка. Я бы задала маме жару, если бы знала, что она читает этот журнал. Если бы тот субботний вечер выдался таким, как обычно.

«Моим мозгам тоже порой нужна разгрузка», – сказала бы она мне.

По щеке соскальзывает слеза.

– Хочешь, я возьму камеру? – мягко предлагает Брэндон. – Проявлю фотографии, а ты потом их посмотришь.

– Нет, – качаю я головой.

Мама редко использовала эту камеру для работы, и каждый сделанный ею снимок производил невероятное впечатление. Все снятое этой камерой будет очень личным, значимым для мамы и не связанным с работой. Мне трудно представить ее хватающейся за эту камеру, чтобы запечатлеть уносящуюся машину. Но если кто-то и должен проявить эти фотографии, то только я.

– Это ее снимки, – прижимаю я камеру к груди. – Я сама хочу их проявить.

– Ладно, – соглашается Брэндон.

– Спасибо, – тихо благодарю я. – Так хорошо, что вы ко мне зашли.

Роуэн обнимает меня сзади за шею.

– Для того друзья и нужны.

Глава 36

От: Девушка с кладбища

Кому: Мрак

Дата: вторник, 8 октября, 22:31:57

Тема: Друзья

Да. Я в порядке. Ложная тревога.

Ты поговорил со своей мамой?

Ложная тревога? Ложная тревога? Что, черт возьми, это значит?

Возле ника Джульетты стоит зеленый кружок.

Мрак: Что еще за ложная тревога?

Девушка с кладбища: Деклан Мерфи не делал того, в чем я уже собиралась его обвинить.