Все цветы Парижа - Сара Джио (2019)

– Сюзетта, ты ведь знаешь, что я люблю Элиана. Почему ты переворачиваешь все с ног на голову, так, будто я не на твоей стороне, будто я… против тебя?

Что-то в ее лице сообщило мне, что мои слова бесполезны. Она уже сделала свой выбор.

– Неужели ты думаешь, что я стала бы с ним встречаться, если бы боялась, что Элиану что-то угрожает? – сердито заявила Сюзетта, и ее щеки залила краска. – Франц нежный, как ягненок, к тому же он рассказал мне о планах Гитлера. Когда закончится война, они построят хорошие дома для таких, как Элиан, где те смогут мирно жить. – Она посмотрела мне в глаза. – Не думай, не все у нацистов плохо.

Я с трудом понимала ее слова. Конечно, мы все слышали, как французы переходят на сторону немцев, зачарованные дружбой с немецкими офицерами, обещающими им высокое жалованье, хорошие должности и другие привилегии после войны. Ходили слухи, что законодательница моды Коко Шанель даже провела в «Ритце» ночь с белокурым офицером, вдвое моложе ее. Но моя старинная подруга? Просто немыслимо.

– Перестань говорить ерунду, – сказала я, глядя ей в глаза. – Прошу тебя. Верни ему этот браслет. Если ты оставишь его у себя, ты и сама станешь его игрушкой. Ты это понимаешь? Извинись перед ним и скажи, что твое сердце принадлежит другому. Или скажи, что твоя мать заболела. Скажи ему, что у тебя дифтерит. Скажи что угодно. Все, что нужно, скажи и убери его из своей жизни и из жизни Элиана. Пожалуйста, Сюзетта. Ты в опасности и даже этого не понимаешь.

Она спрятала руку под стол, словно отступила от воображаемой границы на противоположную сторону.

– Если даже этот офицер, Франц, хороший человек, если такое возможно, что ты скажешь о других немцах, среди которых он находится? – уговаривала я. – Если они узнают про Элиана…

– У тебя настоящая паранойя, – заявила она, гладя пальцами свое запястье с браслетом.

– А ты просто дура! – Я взмахнула руками, совсем как мой папа, когда видел что-то непотребное, например женатых мужчин, которые приходили в лавку и покупали цветы одновременно для любовниц и жен, путали их имена на карточках и ничуть не переживали из-за этого. – Вот этот браслет, – продолжала я, ткнув пальцем в ее запястье и вглядываясь в бриллианты, действительно крупные. – Ты не задумывалась, откуда он у него?

– Вероятно, он купил его мне.

– Мы с тобой понимаем, что браслет не из ювелирной лавки.

– Перестань, Селина, – оборвала она меня, словно не могла слышать правду. Но я не унималась.

– Я скажу тебе, откуда он.

– Перестань, я сказала, – снова повторила она, на этот раз громко, привлекая внимание к нашему столику. Ее глаза наполнились слезами.

Я тоже чуть не плакала, но тут вспомнила мое обещание Люку. Нам нельзя было устраивать сцены.

– Пожалуйста, – взмолилась я. – Давай поговорим разумно.

Но Сюзетта не слушала меня. Вместо этого она захлопала ресницами и улыбнулась кому-то за моей спиной. Я оглянулась и увидела красивого немца, а с ним еще одного офицера.

– Франц! – Она вскочила на ноги и кокетливо выпятила губы. Франц обнял ее за талию и прижал к себе. Мне было тошно смотреть на эти объятья. Все кафе снова затихло; все смотрели на нас.

– Селина, это Франц, – сказала Сюзетта. – Франц, это моя давняя подруга Селина.

– Очень приятно, – с легким поклоном отозвался он и познакомил меня со своим коллегой по имени Ральф. Я изо всех сил старалась держаться холодно и безразлично.

– Вам обеим надо пойти с нами сегодня вечером в театр, – предложил Франц. – У нас билеты в кабаре на восемь часов.