Случайные гости - Дарья Кузнецова (2016)

Мы обнаружили, что ведущие в соседние комнаты арки не исчезают и не пытаются снова изолировать нас друг от друга. Но стоило кому-то выйти, проем затягивался мутной голографической завесой. То есть понятие личного пространства тюремщикам было знакомо. Поначалу все сошлись на том, чтобы остаться спать вместе, но постепенно к этой идее остыли и решили понадеяться на авось. Слишком привыкли все спать именно так, как нас расселили. Василич честно сообщил, что храпит, Ванька сопел и ворочался (он с раннего детства спит беспокойно), дядя тоже похрапывал, а лично я привыкла спать в тишине и не могла уснуть даже под малейшие шорохи. Поэтому разбрелись в итоге по своим камерам, оставив в одиночестве брата; так получилось, что именно его закуток оказался посередине и стал местом общего сбора.

Утро у меня началось знакомо, с чужого пристального взгляда. Хотя, наверное, не такого уже и чужого: к нашим тюремщикам в целом, и этому меломану в частности, я уже начала привыкать. И не удивилась, обнаружив его на том же месте в той же позе. Мужчина сидел и внимательно наблюдал за мной, терпеливо дожидаясь, пока я проснусь. Может, мне почудилось, но сейчас он действительно выражал всей своей позой именно ожидание. Исполненное терпения, человеческое, а не безразличную неподвижность выключенного механизма. Сложно было объяснить, в чем разница, но впечатление сложилось именно такое.

– Как тебя зовут? – первым делом поинтересовалась, твердо настроившись извлечь из наладившегося контакта максимум пользы. – Я – Аля, а ты? – переспросила, потому что тюремщик продолжал молча на меня таращиться. – Как твое имя?

– Имя? – переспросил он. На пару мгновений прикрыл глаза, а потом проговорил – неуверенно, с вопросом, даже как будто едва заметно нахмурился: – Сур?

– Наверное. – Я растерянно пожала плечами. – Тебе виднее. Хорошее имя, – похвалила на всякий случай. – Сур, спасибо, что вы разрешили нам общаться между собой. Для нас это очень важно, понимаешь?

– Да, – без раздумий согласился он.

– А для чего в таком случае вы сначала нас разделили? – осторожно полюбопытствовала я.

– Так получилось, – после короткой паузы проговорил собеседник, причем у меня сложилось впечатление, что ему попросту не хотелось объяснять. – Музыка. Сыграй? Пожалуйста, – осторожно попросил он.

Хоть мужчина по-прежнему говорил не связными предложениями, а отдельными словами, произношение его определенно стало уверенней, а голос – менее надтреснутым. И я готова была поклясться, что в речи чужака начали проявляться эмоции. Пока еще бледные и неуверенные, как будто он пытался вспомнить, что это такое, но слишком отчетливые, чтобы продолжать списывать это на собственную фантазию.

– А у тебя не будет из-за этого проблем? – на всякий случай уточнила я, послушно беря в руки скрипку. – Извини, но ты ведешь себя… иначе. Это не страшно?

– Нет. Все хорошо, – заверил он меня. – Я выбрал.

– Выбрал что? – подозрительно поинтересовалась я.

– Не важно, – вновь отмахнулся он, и я решила пока прекратить расспросы.

Пожалуй, сейчас стоило запастись терпением. С самого начала стоило, но сейчас я, кажется, была на это способна. А там, глядишь, действительно удастся разобраться, в чем дело.

Сейчас я играла почти механически; куда сильнее музыки меня занимала реакция единственного слушателя. Он сидел, прикрыв глаза, и тихонько подпевал себе под нос, а под одну мелодию даже начал тихонько покачиваться из стороны в сторону явно в такт. Вот уж действительно – меломан…

Во время концерта в комнату настороженно заглянул Василич – ночью «занавеска» звуки не пропускала вовсе, а теперь, кажется, начала, – окинул нас обоих озадаченным взглядом, медленно кивнул и точно так же тихонько скрылся. Видимо, заглянул удостовериться, что все в порядке.