Проповедник - Камилла Лэкберг (2010)

— Мы сейчас ничего не считаем, но нам необходимо выяснить, когда и где бывала Таня перед тем, как она исчезла. Так что Якоб может оказаться важным свидетелем.

— Свидетелем! Не морочьте мне голову, нечего напускать туман — я вас насквозь вижу. Свидетель! Неужели вы думаете, что мы хоть на секунду вам поверим? Вы просто пытаетесь довершить ту несусветную глупость, которую ваши коллеги начали в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. И вам совершенно не важно, в кого вцепиться, лишь бы это был Хульт. Сначала вы пытаетесь доказать, что Йоханнес по-прежнему жив и здоров, что он подождал двадцать четыре года и потом начал опять убивать девушек. А когда оказалось, что он, как все порядочные мертвецы, лежит в своем гробу, теперь у вас в дело пошел Якоб.

Габриэль поднялся и указал на дверь:

— Пошли вон! Я не хочу вас больше здесь видеть. А если соберетесь появиться, то не забудьте прихватить ордер, а я тогда позвоню нашему адвокату. А до тех пор проваливайте-ка к чертовой матери.

Габриэль разошелся, брызгая слюной, и ругань на глазах удавалась ему все легче. Патрик и Мартин поняли, что их дальнейшее присутствие здесь не слишком желательно; они разом поднялись и пошли к двери. Когда дверь с грохотом захлопнулась у них за спиной, последнее, что им удалось услышать, — как Габриэль кричит, явно обращаясь к дочери:

— И за каким хреном ты с ним связалась!

— Да, в тихом омуте… Я такого и представить не мог. С виду и не подумаешь, а там прям вулкан какой-то с лавой, — сказал Мартин.

— Если я в нем не ошибся и все понимаю правильно, это не с виду, он такой на самом деле. Но если поглядеть с его точки зрения, тогда…

И Патрик опять обратился мыслями к утреннему фиаско со вскрытием могилы.

— Я тебе уже сказал: выбрось из головы и не думай больше об этом. Ты сделал все, что в твоих силах, и нечего все время заниматься самоедством, — сказал Мартин довольно резко.

Патрик с удивлением посмотрел на него. Мартин почувствовал его взгляд и виновато пожал плечами.

— Извини, наверное, на меня это все тоже здорово подействовало. Стресс, как мне кажется.

— Нет-нет, ты совершенно прав. Сейчас совсем неподходящее время жалеть себя. — Патрик на секунду оторвал взгляд от дороги и посмотрел на коллегу. — И никогда не извиняйся, если говоришь правду.

— О'кей.

Какое-то время оба неловко молчали. Когда они проезжали мимо фьельбакского гольф-клуба, Патрик сказал, чтобы разрядить обстановку:

— А что, может быть, как-нибудь выберемся и сыграем разок вместе? Как, сможешь выкроить время?

Мартин улыбнулся не без ехидцы:

— А у тебя храбрости хватит? Вдруг у меня прирожденный талант гольфиста и я тебя разделаю в пух и прах?

— Что-то не очень верится. А вдруг у меня у самого тоже природный дар?

— Мы можем препираться до бесконечности насчет того, у кого из нас больше скрытых талантов. Проще сыграть пару партий, но вообще-то с этим делом нам стоит поторопиться.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Патрик, искренне недоумевая.

— Ты, может, про это и забыл, но у тебя ребенок на подходе — недельки этак через две. Так что я не думаю, что у тебя будет время заняться чем-нибудь вроде гольфа, чтоб ты знал.

— Да ладно, не преувеличивай, тут больше разговоров. Когда они маленькие, они только и делают, что спят. Так что какую-то несчастную партию в гольф мы всегда организуем. Эрика понимает, что мне тоже из дома надо куда-то выбираться время от времени. Мы это давно решили, когда собирались заводить ребенка, и договорились заранее, что должны позволять друг другу заниматься своими делами, а не быть только родителями.

Когда Патрик закончил свою тираду, Мартин уже развеселился до того, что у него слезы выступили на глазах. Он хохотал вовсю и одновременно мотал головой: