Проповедник - Камилла Лэкберг (2010)

— Если подумать, все это просто глупость. Из-за дурацкого поступка, который мой отец совершил двадцать четыре года назад, полиции взбрело в голову, что мы имеем какое-то отношение к убийству той немецкой туристки. По крайней мере, так получается, если почитать, что написано в газетах.

— Но это же ужас какой-то.

— Да, и самая последняя новость — они вскрыли могилу моего дяди Йоханнеса сегодня утром.

— Что ты говоришь — они осквернили место упокоения усопшего?

Якоб грустно улыбнулся. Всего лишь год назад, услышав такое, Кеннеди спросил бы: «Место упо… блин, кого?»

— К сожалению, да. Вся семья негодует по этому поводу, но мы ничего не можем поделать.

У Кеннеди появилось хорошо знакомое ему чувство: в нем поднималась злость. Хотя сейчас все виделось по-другому, не так, как раньше. Отныне и вовеки это был Божий гнев.

— А вы не можете на них пожаловаться, заявить официально, что вас преследует полиция или что-нибудь вроде этого?

И вновь горькая грустная улыбка Якоба.

— Ты хочешь сказать, основываясь на собственном опыте общения с полицией, что подобным образом можно чего-либо добиться?

— Нет, конечно, ясное дело.

Кеннеди не шибко уважал легавых, или, точнее, он их просто презирал. И он разделял и понимал огорчение Якоба. Кеннеди чувствовал необыкновенную признательность за то, что Якоб оказал ему такое доверие и поделился с ним своими горестями. За этот подарок он не забудет поблагодарить Господа в вечерней молитве. Кеннеди как раз собрался сказать об этом Якобу, когда ему помешал телефонный звонок.

— Извини, — сказал Якоб и поднял трубку.

Он заметно побледнел, когда спустя несколько минут положил ее. Из разговора Кеннеди понял, что звонил отец Якоба. Кеннеди слушал очень внимательно, хотя и старался не показать вида.

— Что-то случилось?

Якоб медленно снял и положил на стол очки.

— Не молчи, пожалуйста. Что он сказал? — спросил Кеннеди. Он не мог скрыть, что его сердце разрывается от беспокойства и страха.

— Это мой отец. У них побывала полиция, и они расспрашивали мою сестру. Мой кузен Йохан позвонил в полицию и рассказал, что он и моя сестра видели у меня перед домом ту девушку, которую убили, перед самым ее исчезновением. Да поможет мне Господь.

— Господь тебе поможет, — прошептал Кеннеди эхом.

Все собрались в маленьком кабинете Патрика, каким-то чудом умудрившись туда втиснуться. Мелльберг предлагал свой кабинет, который был в три раза больше остальных, но Патрик не хотел перевешивать все материалы, прикрепленные у него к доске позади письменного стола.

Всю доску сплошь покрывали вырезки и заметки, а посередине висели фотографии Сив, Моны, Тани и Ени. Патрик присел на край стола боком к остальным. В первый раз за довольно долгое время они собрались все вместе: Патрик, Мартин, Мелльберг, Ёста, Эрнст и Анника — доблестные кадры полицейского участка Танумсхеде.

Все взгляды устремились на Патрика. Он тут же ощутил, как ему на плечи наваливается груз ответственности, и вспотел. Ему никогда не нравилось находиться в центре внимания. А сейчас все сидели и ждали, что он скажет, и от этого Патрик чувствовал себя физически неловко. Он прокашлялся.

— Полчаса назад позвонил Турд Петерсен из лаборатории судебной медицины и сказал, что вскрытие могилы сегодня утром оказалось ненапрасным.

Здесь Патрик позволил себе сделать паузу, чтобы они полностью прочувствовали значение того факта, который он только что им сообщил. Это означало, что он не будет на веки вечные всеобщим посмешищем для коллег.

— Исследование останков Йоханнеса Хульта показало, что он не повесился. Все указывает на то, что ему нанесли тяжелый удар сзади по голове.

Среди собравшихся пронесся шумок. Патрик продолжал, полностью уверенный в том, что целиком завладел общим вниманием: