Молочные зубы - Зои Стейдж (2019)

– Это лишь наброски. Причем чуть большего формата, чем изначально задумывалось. Но это определенная тема, – она показала ложкой на цикл видов из дверей, – на некоторых листах угол зрения будет таким, будто подходишь к двери. Потом створка начинает открываться. А на других… – Она задумалась, подыскивая нужное слово. – Получится что-то вроде книжки-раскладушки. Трехмерное представление того, что находится за дверью. Много всякого сюрреализма. Мечты и кошмары. Для контраста я использую несколько фотографий.

– Звучит здорово, просто фантастика. Я догадываюсь, в каком направлении ты движешься.

Сюзетта пожала плечами.

– Это уже кое-что.

Алекс кивнул. Он по-прежнему смотрел на рисунки, но взгляд его был пустой. Она почувствовала, что связь между ними нарушилась, и теперь он мысленно где-то далеко-далеко.

– Я уже не так скучаю по ней, – сказал он. – Мне нравится быть с тобой вдвоем. И не надо больше об этом без конца думать. Разве после этого я плохой человек?

Она подавила злобную ухмылку.

– Так нужно – ради нее, ради нас. Хорошо, что мы смогли приспособиться. Но, знаешь, порой у меня возникает чувство, что мы не продвинулись вперед. Иногда даже кажется, что это возвращение в прошлое, туда, где мы уже были раньше.

– И все было потрясающе. Как потрясающе и сейчас. Förälskad[35].

– För alltid[36].

– Отныне и во веки веков.

Они посмотрели друг на друга, мечтательно и удовлетворенно.

В этот момент пропел свою бодрую мелодию мобильный телефон.

– Это мой, – сказал Алекс, оглядываясь по сторонам.

– По-моему, где-то возле двери.

Когда он проходил мимо нее, она шлепнула его по голой заднице.

– Я тебе это припомню.

Алекс нашел на столике у входа свой телефон и посмотрел на входящий номер.

– Слушай, это из «Маршз».

Сюзетта повернулась послушать, что он будет отвечать, на ее лице отразилась озабоченность.

– Надеюсь, у них все хорошо.

– Алло, – сказал он и вернулся обратно к столу. – Да… хорошо.

Он посмотрел на жену и в замешательстве пожал плечами.

– Сказали, что со мной кое-кто желает поговорить.

Он был очень удивлен.

– Ханна?

Алекс посмотрел на Сюзетту вытаращенными глазами.

– Ханна, lilla gumman, это ты? Погоди, я выведу тебя на громкую связь.

Он положил телефон между ними на стол.

– Jag älskar dig, папа. Чтобы ты знал, что это действительно я.

Ее слова звучали идеально, французский акцент исчез, голос был тихий и слабый. Сюзетта подумала не о ведьме, а о воробышке. И не о Мари-Анн.

– Herregud[37]… ни хрена себе… – произнес Алекс.

Они с Сюзеттой уставились друг на друга, в изумлении разинув рты.

– Ханна, девочка моя… – сказала она.

– Здравствуй, мама.

– Ох, Ханна, как же замечательно…

– …как же замечательно тебя слышать.

В глазах Алекса заблестели слезы.

– Я по вам скучаю.

Ее детский голосок в динамике звучал на редкость печально. Но Алекс и Сюзетта, услышав дочь и ее слова, ставшие для них полной неожиданностью, засмеялись.

– Мы тоже по тебе скучаем, lilla gumman, и очень тебя любим.

– Как ты? Много занимаешься в школе?

– Она говорит!

По лицу Алекса было видно, что он испытывает то же головокружение, что и Сюзетта. Чудо. В «Маршз» достучались до Ханны и всего за месяц добились такого прогресса.

– Простите, что я так плохо себя вела.

Теперь наступила очередь Сюзетты разрываться на части. Она никак не ожидала от дочери такого признания. И опять испытала угрызения совести за то, что когда-то увидела в девочке демона, напрочь упустив из виду, что ее плохое поведение могло быть вызвано болезнью. И если бы она стала действовать раньше, может, у них обеих не было бы долгих лет трудностей?

– Мы очень рады, что ты делаешь такие успехи, – сказал Алекс.

– Мне здесь не нравится. Я хочу домой.