Молочные зубы - Зои Стейдж (2019)

Коллекция оказалась слабоватой, но все же лучше, чем ничего. Она зашвырнула все под кровать. Возможно, у нее будет день-другой, чтобы подбросить туда что-нибудь еще, пока мама не ахнет от ужаса, увидев устроенный ею беспорядок. Сколько раз она видела, как та стояла на коленях, сжимая в руке, будто меч, трубу пылесоса и выполняя миссию по уничтожению любой колонии пылинок-захватчиц, какой бы крохотной она ни была. Материализоваться из мусора Ночной Бормотунчик, может, и не успеет, но попытаться все же стоило – потом она спрячет его в безопасном месте подальше от мамы.

До ее слуха донеслись звуки, которые она тут же узнала, хотя и не смогла расшифровать. Девочка украдкой выскользнула из комнаты и тихонько двинулась по холлу на свет, пробивавшийся из-под двери родительской спальни. Пыхтенье, хрипы и охи. Она слышала их всю свою жизнь и знала, что они представляют собой тайный язык, которым папа с мамой пользовались, оставаясь наедине. Ее расстраивало, что они никогда не прибегали к нему, когда говорили с ней, хотя она несколько раз и пыталась воспроизвести подобного рода звуки. Папа смеялся и говорил, что она рычит как пещерная девочка. Мама хмурила брови и казалась напуганной. «Пожалуйста, говори словами». Ханна полагала, что они не понимали ее потому, что ей не удавалось все в точности сымитировать.

Она еще немного прислушалась. Лишенные смысла хрипы и охи немного страшили. Мамин голос звучал так, будто она накручивала виток за витком вокруг космического корабля и у нее в скафандре вот-вот должен был закончиться воздух. Папа словно лупил кулаком: снова, снова и снова. Однажды, когда она была поменьше, ей захотелось принять участие в их разговоре. Но стоило ей войти, как они тут же умолкли. После этого папа с мамой велели ей сначала стучать, особенно если старшие в комнате чем-то заняты, и прерывать их только в случае крайней необходимости. Но при этом даже не подумали общаться с ней на языке, казавшемся ей куда интереснее слов. Может, он предназначался только для взрослых или одновременно на нем могли говорить только два человека (на этом гортанном языке они больше не разговаривали ни с кем). Порой она хотела воспользоваться словами, которые так отказывалась произносить, и спросить их: «Почему бы вам не взять в компанию и меня?».

Ханна вернулась в свою комнату, восторгаясь своей удивительной способностью не издавать ни звука. Она не только могла обходиться без слов, но и ступала по полу беззвучно, будто была соткана из воздуха. Парящее в воздухе привидение. Ведьма, получившая новое жизненное воплощение.

Несколько часов спустя она с парой распечаток в руке спустилась из папиного кабинета в залитый утренним светом холл. Когда она встала на образованный солнцем треугольник у окна, выходившего во дворик, ногам стало тепло. Ханна обвела взором аккуратно постриженные кусты, доходившую до лодыжек траву, стену деревянного забора и крышу соседского дома. Распустившиеся желтые нарциссы застыли в ожидании перед живой изгородью, словно войско, готовое вот-вот ринуться в атаку. Тюльпаны еще не зацвели, и их розовые головки напоминали собой стрелы, способные в любое мгновение устремиться вперед. В одном из соседских двориков брызнула снегом белых лепестков вишня. Девочка понюхала стекло, желая вдохнуть аромат цветов, но учуяла лишь кислый запах маминой бытовой химии.

Ханна надеялась, что папа уже проснулся. Сама она успела одеться, причесаться и села работать над своим необычным проектом. Отыскав в Интернете кое-какие снимки, она распечатала их на офисной бумаге из вторсырья. Некоторые из них – в цвете, чтобы они были не черно-белые, а коричневатые. Поскольку сделать ей оставалось только одно, она тихонько направилась в свою комнату спрятать распечатки.