Возвращение - Блейк Крауч (2019)

Радж открывает крышечки в подголовнике кресла, распрямляет телескопические титановые стержни и фиксирует их в защелках микроскопа.

– Воспоминание не обязано быть всеобъемлющим, главное – чтобы оно оказалось достаточно живым. Для этого лучше всего подходят боль и удовольствие. Или же сильные эмоции. Верно, Хелена?

Она не отвечает. Перед ней разворачивается ее наихудший кошмар – кресло в правительственной лаборатории.

Радж наклоняется к терминалу, открывает новый файл для записи, потом берет планшет, позволяющий вводить команды удаленно. Присев на табурет рядом с Тимони, он объясняет:

– Для записи воспоминания, во всяком случае поначалу, лучше всего описать его вслух. Не ограничивайся тем, что ты видела и чувствовала, постарайся копнуть поглубже. Звуки, запахи, ощущения – для живого воспоминания все это очень важно. Как будешь готова – приступай.

Тимони закрывает глаза, делает глубокий вдох.

Она описывает, как стояла у обитой медью стойки своего любимого бара в Гринич-Виллидж, ожидая заказанного бурбона. Какая-то женщина попыталась протиснуться к стойке совсем рядом, толкнув Тимони, она была так близко, что та почувствовала запах ее духов. Женщина обернулась, чтобы извиниться, они на несколько секунд встретились взглядом. Тимони знала, что ей в любой момент предстоит умереть в депривационной капсуле. Перспектива переполняла ее одновременно возбуждением и ужасом. Собственно, она потому тем вечером и отправилась в бар, что совершенно не могла оставаться одна.

– Кожа у нее была цвета кофе со сливками, а губы – умереть не встать. Я прямо сгорала от желания ее потрогать. Да какое там, я с ней была готова хоть всю ночь трахаться, но вот просто улыбнулась и говорю: ерунда, мол, ничего страшного. Жизнь – она ведь вся состоит из таких мелочей, о которых потом жалеешь, да?

Тимони открывает глаза:

– Ну как, годится?

Радж поднимает планшет, чтобы все могли видеть на экране «СИНАПТИЧЕСКОЕ ЧИСЛО: 156».

– Этого достаточно? – спрашивает Шоу.

– Любой результат выше ста двадцати вполне надежен.

Радж вводит Тимони иглу в вену на левом предплечье, подсоединяет инъектор. Тимони сбрасывает униформу и направляется к капсуле. Радж открывает перед ней люк, Шоу подает руку, чтобы помочь забраться.

Глядя на то, как его подчиненная плавает в соленой воде, Шоу спрашивает ее:

– Ты помнишь все, что мы обсуждали?

– Да. Только не знаю точно, чего ожидать.

– Честно говоря, никто из нас не знает. Ну, увидимся по ту сторону.

Радж закрывает люк и возвращается к терминалу. Шоу садится рядом с ним, Хелена тоже подходит поближе, чтобы видеть мониторы. Протокол реактивации уже запущен, Радж проверяет дозировки бромида рокурония и тиопентала натрия.

– Мистер Шоу, – говорит Хелена.

Он поднимает взгляд.

– В настоящий момент, кроме нас, никто во всем мире не имеет доступа к креслу.

– Хотелось бы надеяться.

– Умоляю вас, будьте с ним осторожны. До сих пор кресло не принесло ничего, кроме хаоса и страданий.

– Вероятно, оно находилось не в тех руках.

– Человечество еще не дозрело до подобного могущества.

– Я надеюсь убедить вас, что вы ошибаетесь.

Хелена просто обязана их остановить, но прямо за дверью – два вооруженных охранника. Сделай она хоть что-то – они тут же на нее набросятся.

Радж берет комплект наушников и говорит в микрофон:

– Тимони, начинаем через десять секунд.

Из громкоговорителей слышно, как дышит Тимони: «Я готова».

Радж активирует инъектор. Со времен платформы оборудование Слейда значительно усовершенствовалось, тогда им требовался врач, чтобы следить за состоянием испытуемого и определить момент для включения стимуляторов. Новое программное обеспечение автоматически подает нужные дозы медикаментов в зависимости от показания датчиков и запускает электромагнитные стимуляторы в тот момент, когда фиксируется выброс диметилтриптамина.