Хозяин - Александра Лисина (2018)

Но Карраш обещал, он почти поклялся, что не расскажет. И его не испугать угрозами, кнутом, вожжами и всем остальным, потому что дубленую шкуру уроженца Проклятого леса даже арбалетный болт с трудом прошибет. Да и то не всякий. А потому взволнованный и дико нервничающий эльф мог терзать его до посинения.

Перворожденный на секунду замер, странным образом слыша отголоски чужих мыслей, и едва не задрожал от осознания того, что Белка потрясающе близко, а он даже найти ее не сможет, потому что одна наглая, надоедливая скотина вздумала не вовремя поиграть в молчанку!

— Ладно! Я тебе сыграю! — вдруг прошептал эльф, всматриваясь в дрогнувшие от неожиданности желтые радужки. — Клянусь, что, как только будет возможность, сыграю на флейте, как Белка. Я тоже умею. Только скажи, малыш, умоляю, где она?

Карраш откровенно заколебался, а потом все-таки сжалился — успокаивающе хрюкнул. После чего улыбнулся во все сто зубов, доверчиво потерся щекой о плечо друга и наконец легонько ткнул темного носом в грудь. Как раз туда, где громко стучало заполошное сердце. Словно сказал: слушай его и обязательно найдешь то, что ищешь. Здесь, неподалеку, потому что она, как и обещала, по-прежнему тебя ждет.

Таррэн на какой-то миг застыл, словно изваяние, а потом действительно что-то почувствовал — тончайший аромат, легчайший зов наподобие голоса Лабиринта, ощутил биение своего второго сердца и знакомое тепло в груди, словно ее все еще касались мягкие женские руки. И вдруг с посветлевшим лицом сорвался с места, восторженно повторяя про себя только одно:

«Белка!»

ГЛАВА 23

На неясный шум в коридоре Белка с удивлением обернулась. И едва заметно нахмурилась, когда деревянная дверь с грохотом распахнулась, открыв ее взору застывшего на пороге эльфа. Широкоплечего, с растрепавшимися от бега черными волосами и упавшей на лицо длинной челкой, из-под которой внезапно сверкнули два бешено горящих изумруда.

Таррэн на мгновение замер, жадно пожирая ее глазами и пытаясь успокоить неистово колотящееся сердце.

Боги, действительно она! Здесь! Буквально в трех шагах! С мокрыми волосами, небрежно откинутыми назад. Босая. Закутанная в одну лишь тонкую простыню, но даже в ней смотрящаяся как настоящая королева. Все такая же красивая, манящая, одуряюще пахнущая эльфийским медом.

Боги, боги… когда-то он думал, что, отдав родовой перстень, больше не поддастся на очарование вплавленных в ее кожу рун. Решил, что перестанет сходить с ума от одного вида ее ладной фигурки. Успокоится и больше не утонет в бездонных океанах ее глаз. В конце концов, просто остынет! Но вот она рядом, и у него снова кругом идет голова, в крови бушует пожар, а ноги становятся ватными, будто не в перстне дело. Будто не изменилось абсолютно ничего. И будто с самого начала его влекла к этой женщине совсем другая магия — не та, на которую надеялся старший брат. Не та, из-за которой так часто ломаются судьбы.

Кажется, это любовь?

Белка с поразительным хладнокровием оглядела замершего в дверях эльфа, его бурно вздымающуюся грудную клетку, взволнованное лицо, на котором горели безумно счастливые глаза, и равнодушно отвернулась.

— Быстро ты, — скупо заметила Гончая, вертя в ладонях золотое колечко. — Я думала, до вечера ждать придется, а ты вон как… стоило только позвать.

— Бел! — выдохнул он одними губами, неистово желая только одного — прыгнуть вперед, чтобы крепко ее обнять, зарыться в пушистые волосы и дышать только ею, восхищаться, желать…

А она словно не заметила — отвернувшись к окну, продолжала бесстрастно изучать пейзаж и вертела в изящных пальчиках родовой перстень, то касаясь тонкого золотого ободка, то поглаживая изумруд в пасти едва заметно трепещущего дракона. И от каждого прикосновения эльфа бросало то в жар, то в холод, будто это его сейчас касались ее мягкие руки и будто это его лицо она сейчас так настойчиво гладила.