Лицо его показалось мне неприятным, а в голосе не было ни капли даже напускной вежливости. Наоборот, мужчина был подчеркнуто груб и вовсе не собирался со мной церемониться.

— Бедняжка Абигейл заболела, поэтому приехала я, — сказала ему, размышляя, кто бы это мог быть.

По словам леди Виторины, приобрести врагов на отборе проще простого, что, судя по всему, и произошло. Но почему же так быстро?!

Или же это были старые враги дяди Бернарда?

— Похоже, бедняжка Абигейл сидит на своем острове и не высовывается, — усмехнулся здоровяк. — Значит, старик Корнуэлл побоялся отправить в столицу родную дочь и вместо нее прислал племянницу… Опасается меня, и правильно делает!

— Кто вы такой? — нахмурилась я. — И что вам от меня нужно?

— Альберт Блаквелл, граф Маклахан, — представился он. — Неужели маленькая леди Корнуэлл меня не знает? Уверен, в вашем доме мое имя прославляли на все лады, потому что именно я вывел твоего дядю на чистую воду!

И мне все стало совершенно ясно.

— Это вы стали причиной потери доверия со стороны короля, — сказала ему, — потому что интриговали против моего дяди. Многократно его оболгали, потому что предоставляли следствию то фальшивые доказательства, то несуществующих свидетелей… — На это он было вскинулся, но я не дала ему вставить и слова: — Но очень скоро король поймет, как обстояли дела на самом деле, и накажет истинных злоумышленников того заговора! Вернее, он уже начал что-то подозревать, поэтому сделал шаг навстречу моему дяде и прислал Корнуэллам приглашение на отбор. Поэтому я и здесь…

— Поэтому ты, — заявил мне граф Маклахан, — будешь сидеть тихо и не высовываться! Я советую тебе держаться как можно дальше от короля. А еще лучше — собрать свои манатки и возвращаться домой, делать тебе здесь нечего! Убирайся отсюда, иначе ты закончишь в месте, которое намного хуже, чем то, куда отправили твоего дядю.

На это я хотела сказать ему, что из манаток у меня всего лишь один саквояж, на мне чужое платье, а местами похуже меня не испугать.

Но не стала, решив, что связываться с таким грубияном — не уважать себя. Поэтому, пожав плечами, заявила ему, что мы еще посмотрим. Затем развернулась и ушла, не став слушать, что он, пылая гневом, говорил мне вслед, — вот еще!..

К тому же удара в спину я не ожидала.

С мечом на меня он бы не бросится. Оружия у графа Маклахана не было, на такое у меня глаз наметан, а магические потоки обходили Тронный Зал далеко стороной. Поэтому я со спокойной совестью отправилась в Бальный, где, нисколько не опоздав, совершенно чудесно протанцевала с королем свой четвертый танец, видя одобрение в его темных глазах.

После этого я вернулась в толпу, чувствуя, как от волнения у меня снова начинает кружиться голова. Король тем временем пригласил рыжеволосую красавицу Хариетт Рейд — ее имя прозвучало пятым, как раз после моего, затем своей очереди ждала Сина, принцесса Устеда.

Ко мне же подошел Джеймс Стенвей.

— Ваш танец, — повернулась я к нему. — Когда бы вы хотели его получить?

— Прямо сейчас, — отозвался он. — Но с единственным условием — вы не станете петь хвалебные оды моему кузену. Поверьте, я наслушался их порядком — каждое утро во всех Храмах службы начинаются за его здравие.

— Неужели вы ему завидуете? — удивилась я.

— Нисколько, — уверенно заявил герцог, протягивая мне руку. — Потому что я свободен в своем выборе, а Брайн должен думать не столько о себе, сколько о нуждах королевства.

— Зачем вы мне это говорите? — нахмурилась я. — Неужели затем, чтобы снова предупредить, что на отборе мне не победить? — Я прекрасно это понимала и без него. — Или же вы твердо решили испортить мне настроение, потому что и ваше не слишком-то хорошее?

На это Джеймс Стенвей широко улыбнулся, и я передумала спорить.