Ты же ведьма! - Надежда Мамаева (2020)

Кому-кому? Другу? Хм… Какие, однако, интересные понятия у сыновей Мрака о дружбе. Раньше я считала, что по дружбе можно только выручить, а оказывается, что и убить — тоже.

Я аж задохнулась от такой наглости. Ну… темные! Мало того что Хеллвиль себе присвоили, так еще и на мою постель покушаются! А я где спать буду?

Пока я мрачно размышляла о коварстве пришлых, в дверь постучали. Не лупили кулаком, а тихонько поскреблись. Значит, не вчерашние проклинатели.

— Входите, открыто! — мрачно рявкнула я.

Сегодня, как никогда, я была похожа на истинную темную ведьму. Настроением — так точно.

Дверь отворилась, и на пороге застыла, словно не решаясь шагнуть дальше, юная гостья: новый заячий тулупчик, парчовая юбка, сапожки из тонкой кожи и яркий платок. Надо же, кто ко мне пожаловал! Мажета, дочка торговца третьей гильдии — девка в меру красавица и без меры глупая. Ибо считала, что деньги могут все, а набитый золотом кошель способен и зомби превратить в человека. Поскольку мошна ее отца была полна до краев (и не презренной медью или скромным серебром), Мажета чувствовала себя хозяйкой везде. Везде, кроме моей лавки. Но явно по привычке заговорила она с гонором, хоть и не тронулась с места, продолжая выстужать дом:

— Эй, ведьмовка, мне снять венец…

Мажета осеклась, напоровшись взглядом сначала на пустую бутыль из-под первача, потом на окровавленные портки лунного, кои так и валялись возле ножки стола. Демоны все раздери! Вот только сплетен мне и не хватало. Представляю, как уже завтра весь Хеллвиль будет судачить, что ведьма пьет по ночам в одиночку и запоздавшими клиентами закусывает. А это значит, что за колдовские услуги теперь мне можно заплатить первачом и окороком, а не деньгами! Я невозмутимо затолкала ногой под лавку изрезанную кучку ткани и подбодрила:

— Ну!

Мажета сглотнула и закончила фразу уже не столь уверенно:

— …безбрачия нужно.

Тут брякнула заслонка, и из печи вывалилась агонизирующая хирсина. Вереща на одной ноте и протягивая свои щупальца, тварь поползла к гостье. Мажета истошно заорала в ответ. Причем гораздо сильнее нежити. После сегодняшних приключений у меня и так болела голова, а еще этот ор. Я не выдержала и, подойдя, припечатала ногой голосящую заразу. Нет, не Мажету.

Хирсина дрыгнулась и обмякла. Продолжая давить, — нежить из болот иногда оказывалась зело живучей, — я мрачно глянула на дочку торговца и уточнила:

— И долго еще будем голосить?

Мажета враз смолкла. Дверь, в которую как раз ударил порыв ветра, тут же хлопнула гостью по спине и тому месту, где оная заканчивает свое благородное название. Девица пробкой влетела внутрь. Наверняка приняла случившееся за ведьминский замысел: вон как глазами из-под платка сверкнула. Ну да, мне делать больше нечего, как силы тратить на такую ерунду. Но разубеждать Мажету не стала. Она же глянула на меня, потом на мою ногу, сглотнула и буркнула:

— Снимете?

Ого, уже и на «вы». Этак скоро я и «госпожой ведьмой» стану, а не «демоновой ведьмовкой».

Мажета склонила голову. Вышло так себе: гордячка явно привыкла приказывать, а не просить. Я посмотрела на эту смесь спеси и страха и уже было хотела сказать, что венец безбрачия снять не могу. Разве что посочувствовать. Но гостья, словно что-то почуяв, успела достать кошель.

— Вот, тут двадцать сребров. — Она сделала несколько осторожных шагов и положила деньги на стол.

Хм… Отчего бы не помочь избавиться бедной девушке от тяжелой ноши? Тяжелой денежной ноши. От венца я ее избавить не могла хотя бы потому, что оного на Мажете не было. Зато дури в ее русоволосой голове водилось изрядно. И желания во что бы то ни стало прогуляться до алтаря. Причем не абы с кем, а с самым лучшим женихом Хеллвиля. До вчерашнего дня таковым считался сын бургомистра. Но это было до эпичной эвакуации семьи градоначальника из дома. А сейчас… Судя по всему, им стал темный. Темные.