Ты же ведьма! - Надежда Мамаева (2020)

Я посмотрела на темного скептически. Он на меня — радостно.

— Еду я принес. Теперь готовь, — сияя, как новенький золотой, сообщил Джером.

И ушел на второй этаж. В мою спальню!

Я кинула взгляд на мясо, потом на котел, стоявший на огне. И благословила. С чувством так, от души. Наглых темных.

— Ведьма! — донесся сверху синхронный крик.

Вот распереживались… А я всего-то пожелала, чтобы на них снизошло озарение. То, которое случается утром после вечернего переосмысления своей жизни. Когда ее хорошенько переосмыслишь, раскрашивая попутно в белые, красные, сухие, полусладкие и игристые тона, утром приходит оно — озарение. Правда, в простонародье его называют похмельем и головной болью.

К темным, судя по всему, вместе с озарением пришло озверение. Зато под этот рык готовилось преотлично. Закинув в чугунок с водой мясо и сунув его в печь, я ухватила «гадательный» котел, вынесла из дома. Отворачиваясь от вони, бьющей в нос, дошла до ближайшей сточной канавы и вылила в нее булькающую гадость. Когда последние капли стекали по чугунным стенкам, посудина вылетела из рук и ударилась о камень. Дужка треснула.

Арх! Мой любимый котел! Мой единственный котел для зелий! Придется потом сходить к кузнецу…

Когда я вернулась, бульон уже был готов. Разлила по тарелкам и кликнула смуглого. А что? Кормить с ложечки я никого не нанималась. Пусть сам своему другу еду носит. Но, как оказалось, магу, справившемуся с моим благословением, требовалась пища не только телесная, но и духовная.

— Магда, у тебя что-нибудь почитать есть? — спросил он. — А то скука смертная. Эрриан еще сутки проспит, пока восстановится.

— Сутки?! — Я удивленно вскинула брови. — Перелом неделю будет срастаться. И это еще на эликсирах!

— Он Меч, — отозвался Джером.

Ну да. Вот сейчас все стало понятно-понятно.

— Его с четырех лет готовили к подобному, — между тем продолжал он. — Ковали дух и тело. Даже источник у него сильно изменен. Обратила внимание, что мета еще не полностью инициирована?

Я заинтересованно кивнула.

— Да, заметила, что она слегка… подвижна.

Вообще-то, у магов примерно к двадцати годам мета полностью сформировывается, теряет подвижность, переставая передвигаться по телу. Моя вон уже давно не ползает по коже цветным рисунком, а прочно закрепилась и потускнела, свидетельствуя: чародей вошел в свою полную силу.

— Это оттого, что часть силы Эрриана закольцевали внутри тела, чтобы он мог быстрее восстанавливаться. А сам резерв искусственно расширили в несколько раз.

— Но подобное может убить мага, — вырвалось у меня. Как целитель, я прекрасно знала, о чем говорила.

— Не только…

Смуглый на миг задумался. Окинул меня внимательным взглядом, словно решал: говорить или нет. И… промолчал.

— Эрриан пошел на этот шаг, — упрямо спросила я, — чтобы… беречь жизнь императора?

— Пошел? Его никто не спрашивал! — вздохнул темный. И добавил, поясняя: — В империи есть крепость, где куют тело и дух таких, как Эрриан: магов с сильным, очень сильным уровнем дара. Набирают детей не старше четырех лет. И начинаются ежедневные тренировки, ломающие не только кости, но и психику. Оттуда выходят идеальные телохранители. Не больше трех в год…

«Или не выходит ни одного», — домыслить труда не составило.

— А сколько входит?

Я представила себе четырехлетнего ребенка, которого ставят перед выбором: сражайся или умри. И ужаснулась.

— Сотня.

— Кто же из родителей согласится отдать свое дитя на смерть?!

— Некоторые дети — сироты. Кто-то родился в бедной семье и был выкуплен. Редко, но забирают из семей аристократов, — это своеобразная форма демонстрация власти императора. Род, не отдавший своего ребенка, могут обвинить в неподчинении воле владыки, а значит — измене.

Повисла тишина. Темный словно жалел о том, что сейчас рассказал. А я пыталась осмыслить услышанное.