Ты же ведьма! - Надежда Мамаева (2020)

— Зачем? — искренне удивился Эрриан. — Я просто запечатал инкуба внутри. Пусть посидит там пару веков, а если повезет, то и тысячелетие, пока котел не развалится. Чугун все же не глина…

Из сказанного я поняла: инкуб влип. Именно этот миг выбрал служка, чтобы очнуться.

— А-а-а, у-у-у… — простонал парень, силясь приложить руку к голове, и снова отключился.

Оно и понятно. Хоть Эрриан и метил в грудь, я-то котелком и отец Панфий кубком его здорово приложили.

Лунный уже не шатался. Хотя, подозреваю, боль в запястьях у него была дикая. Запечатывающие магию браслеты даже на незначительную попытку поколдовать отвечали их носителю тем, что раскалялись. Да и нога у темного повреждена. Тем не менее этот сильно независимый и не собирался признавать, что он не в лучшей форме.

Ну и кто я такая, чтобы перечить суровому сыну Мрака? Посему, оставив его одного гордо бороться с легким утренним ветерком, я приступила к своим прямым лекарским обязанностям: осмотру пострадавшего. От моей руки в том числе.

— Ну что там? — после нескольких мгновений спросил отец Панфий тоном «мне нового служку искать или этого еще починить можно?».

— Будем закапывать, — проверяя реакцию зрачков парня, крикнула я через плечо.

— На кладбище или за оградой? — уточнил служитель богов, видимо прикидывая, не придется ли еще для бывшего одержимого на осиновый кол раскошеливаться, а заодно и дубовый гроб.

— Капли будем закапывать! В глаза. У него сосуды все полопались. И компресс на синяки.

Правда, уточнять, что там был ушиб всей головы, пока не стала, продолжив осмотр. Судя по всему, то ли Эрриан бил его очень аккуратно, то ли служка был на диво везучим, но у него не обнаружилось ни одного перелома. Вывих кисти, ссадины и порезы, может, еще и растяжения, но с учетом того, как он скакал по крышам, — чудо.

Выдав Панфию подробную инструкцию лечения, я уже было собралась уходить, как он заискивающе, кося глазом на пришлых, спросил:

— Магда, а когда следующее сожжение? Может, на этой седмице организуем, а? А то мне скоро отчет в инквизицию отсылать.

Эрриан, который до этого олицетворял невозмутимость, как бы невзначай обронил:

— Любое сожжение в МОЕМ городе только через ваш труп, храмовник.

Панфий сник и, не прощаясь, подхватил своего служку под мышки и потащил в храм. Я взяла свой котел и направилась в сторону дома. Все потом. Сейчас зверски хотелось спать. И любого, кто рискнул бы мне помешать, я готова была благословить. В самой извращенной форме.

Темные молча следовали рядом. Эрриан прихрамывал, Джером укоризненно молчал и хмурился. Когда мы поравнялись с булочной, смуглый, поведя носом на запах свежей сдобы, сделал стойку и, обронив «подождите, я сейчас», устремился в лавку.

Мы с Эррианом остались одни. Утренняя улица последнего дня седмицы. Город, только-только пробуждающийся от неги сна. И мы, темный и светлая, стоящие друг напротив друга.

Я поплотнее запахнула полы теплого плаща, подбитого мехом, и чуть задрала голову, чтобы посмотреть в лицо Эрриана.

— Спасибо, — тихо сказала я.

Благодарность за то, что закрыл меня собой, за то, что вообще помог с демоном, вырвалась сама собой.

— Я просто возвращал долг. Ты же не была обязана меня латать после болота. Даже за три золотых.

Вот ведь… темный! И тут не преминул поддеть.

— Вообще-то, должна. Всегда. Я же целитель.

— А я — воин. По твоей логике, я всегда должен убивать?

Вспомнила стрыгу и, не думая, ответила:

— Ну, у тебя это неплохо получается.

Эрриан ничего не сказал, лишь горько усмехнулся, а потом его рука скользнула над моими волосами, и я почувствовала, как голову укрывает капюшон плаща.

— Простудишься, ведьма.

— Аа-а-апчхи, — отозвалась я, оглушительно и абсолютно не по благородному подтвердив, что я как бы уже.