Раскаленный добела - Джилл Шелвис

— Нет. — Сунув руку в рюкзак, он вытащил рубашку пожарного из ткани «Номекс». Она была желтой и с длинными рукавами, и Гриффин набросил ее на плечи, прикрывая то, что, как она вынуждена была признать, было вызывающей слюни торсом и сильными плечами. Он застегнулся на все пуговицы, и когда она подняла на него глаза, он понял то, что Линди разглядывала его. Не стыдясь, она вздернула подбородок, но вместо того, чтобы сказать хоть слово, он просто направился к мужчинам, двоих из которых она узнала.

Хосе с семьей управлял конным ранчо на другой стороне Сан-Пуэбла, а Гектор работал на фермерском рынке в городе. Они представили ее остальным, всем, кто работал в медном каньоне или вокруг него и действительно имел некоторый ограниченный опыт пожарного.

Она говорила по-испански, которым свободно владела, представляя их Гриффину. То, что они были в восторге от его помощи, не нуждалось в переводе.

— Здесь нет настоящего лидера, — объяснила она Гриффину после того, как получила ужасающую новость. — Хосе говорит, что в результате был достигнут небольшой прогресс в его сдерживании. Сейчас у него в руках три ранчо, а холм позади нас. Если огонь пойдет на север, то захватит вершины, и он говорит, что они никогда его не поймают. Если огонь идет на юг, то проходит прямо через город. На данный момент он готов сделать и то, и другое.

Гриффин не ответил на ее слова, он просто стоял, с напряженными плечами, руки сжаты в кулаки, глядя в огонь. Палящий жар и рвотный дым были невыносимы; звук пламени, лижущего растительность, просто ошеломлял.

— Гриффин?

На лбу у него выступили капельки пота, он неглубоко дышал, и ее досада на него стала совсем другой, и самое тревожное желание прикоснуться к нему снова почти одолело ее.

— Эй. — Она положила руку ему на плечо. — Ты в порядке?

Он дернул головой в ее сторону, и от сильной боли в его глазах у нее перехватило горло.

— Гриффин? — она продолжала держать его за руку, не уверенная в том, что он не упадет на нее прямо там, где стоит. С медицинской точки зрения, это не было бы проблемой, она была обучена основам оказания первой помощи, но это бы не помогло. У этого парня была проблема, и она не знала, в чем та заключалась.

В ее жизни было мало мягкости, а значит, и нежности. Она не нуждалась в ней и не скучала по ней, но и не знала, как ее показать. И все же Линди должна была попытаться помочь Гриффину, это было так просто. Может быть, это было полное отчаяние в его позе, или то, как он стоял неподвижно, как камень, но она подняла к нему и другую руку, держа мужчину за обе руки.

Люди вокруг них беспокойно заерзали.

— Que pasa? (исп. Что происходит?)

Она понятия не имела, в чем дело, но улыбнулась им через плечо.

— Это был долгий день, — сказала она им. — Тяжелый полет.

Когда она сказала это, Гриффин попятился от нее, затем… повернулся и пошел прочь.

Послав мужчинам извиняющуюся улыбку, Линди молча последовала за Гриффином обратно к джипу, трава хрустела под их ногами, жар огня бил в спину, и когда он сел на пассажирское сиденье, она недоверчиво уставилась на него.

Гриффин почувствовал на себе ее пристальный взгляд, но не ответил на него, не мог, потому что кошмар крутился в его голове, показывая в ярких красках последний раз, когда он стоял перед огнем. Снова и снова он проигрывал эту сцену, всегда в замедленном темпе, конечно, чтобы не пропустить ни одной мучительной секунды из всего, что потерял.

Боже, когда-то он любил эту жизнь, и преуспевал в ней; стремился взять огонь под контроль, работая как команда против ужасной силы Матери-Природы.

Теперь он слышал только крики. Запах горящей плоти. Страдание от жара, разрывающего его, опаляющего его. Он помнил, как наблюдал за падением Грега, помнил, как слышал приближающийся вертолет, зная, что это бесполезно…