Раскаленный добела - Джилл Шелвис

— Я не хочу говорить об этом.

— Знаю, но что я должен тебе сказать? — улыбка Броуди была мрачной. — Мы говорим не только о том, что ты поедешь в Мексику, чтобы помочь бороться с огнем. Ты повернешься назад, так сказать, сделаешь резкий скачок, чтобы жить.

— Черт, нет.

— О, ты поедешь, — повторил брат с абсолютной уверенностью. — Даже если мне придется заставить тебя.

— Заставить меня? — Гриффин рассмеялся. Он должен был расстаться со своим братом. Он не смеялся все это время, но Броуди как-то заставил его сделать это. — С твоими шестью и двумя футами, я выше тебя на два дюйма.

— Ну и что? — Броуди резко на него взглянул. — Почти год ты жил очень скромно. Но я смотрю на тебя.

— Кого это волнует?

— Ты похудел, парень. Бьюсь об заклад, что мы весим теперь одинаково. Я могу тебя победить. — И он сделал подходящее выражение лица для этого напыщенного замечания. Гриффин тяжело вздохнул и почувствовал себя немного слабым, когда на него нахлынули воспоминания…

Шон, Пол, их больше нет. Грега тоже нет… Боже, а он все еще не мог даже выносить того, чтобы думать о них.

— Я принес твое снаряжение.

Гриффин покачал головой. Если он снова и будет когда-нибудь бороться с пожарами, то в штате, который был его второй родиной в прошлом году. Черт возьми, ему дважды предлагалась работа в пожарной службе Сан-Диего, но это не имело значения. Он не будет снова бороться с огнем.

— Броуди… о чем вообще идет речь?

— О тебе. Обо мне. О маме и папе. Я не знаю. Выбирай сам. Может быть, я просто устал ждать, пока ты перестанешь прожигать свою жизнь. И наблюдать за тем, как ты позволяешь страшному удару судьбы разрушать твою жизнь.

— Я все время говорю вам, что это не разрушило мою жизнь. Я все еще жив.

— Да? Ты можешь назвать их имена?

Не доверяя своему мужеству, Гриффин уставился на него.

— Иди к черту.

— Как насчет Грега? — мягко сказал в темноте Броуди. — Твой лучший друг в течение двадцати лет. Ты можешь позвонить его жене и с ней потрепаться?

— Ты придурок.

— Да. — Лицо Броуди было мрачным. — Вот как это будет работать. Ты поедешь в Мексику. Ты будешь помнить, как это быть лесным пожарным, потому что ты — тот, кто ты есть, а не какой-то пляжный бомж. Ты поедешь, даже, если я сам тебя заставлю. — Его голос смягчился. — Пожалуйста, Гриф. Сделай это. Вспомни как жить.

— Я не готов.

Броуди сымитировал звук гудка телевикторины.

— Неправильный ответ.

— Не смеши меня. Я никуда не поеду.

— Очень смешно. Ты поедешь, или я скажу маме и папе, и всем друзьям, которыми ты так тщательно пренебрегал все это время, где ты находишься. Я приведу их сюда и позволю им тебя увидеть. Соберись. Мне жаль тебя.

У Гриффина скрутило живот. Он медленно сдавался, зажатый между морем и зелеными холмами.

— Мне все равно.

— О, да, ты преуспеваешь.

Гриффин издал пренебрежительный звук.

— Ты никогда ничем особенно не вдохновлялся до этого. Почему сейчас? Почему я?

Броуди разглядывал волны, освещенные несколькими ранними звездами и город за ними.

— Знаешь, мне бы хотелось полежать с тобой на этом пляже и просто понаблюдать за облаками, и поверь, я бы пришел, если бы ты меня хотя бы раз пригласил, но ты не сделал этого. Так что теперь я вынужден прибегнуть к мотировке. — У него вырвался долгий мученический вздох. — Тебе лучше собраться. Ты уезжаешь на рассвете.

— Я не сказал, что это сделаю.

— Нет, но ты сделаешь.

— Броуди…

— Ты поедешь, потому что сделаешь все, чтобы не разговаривать с людьми, которых ты оставил за спиной. Я прав или я действительно прав?

— Я говорю с тобой, не так ли? — Гриффина пронзила ярость. Он не хотел этого делать, ничего не хотел делать. — Это глупо. Я не могу… Я даже думать не могу…