Раскаленный добела - Джилл Шелвис

— Они тебе снились?

— Кто?

Ее голос был полон сочувствия, настолько неожиданного, что он был поражен.

— Твоя команда, твои друзья. Грэг.

Его голос был хриплым от сна и эмоций, которые приходили с мыслями о Греге.

— Я… обычно да.

— Ты так много потерял.

— Да. Но вчера вечером, — он озадаченно покачал головой. — Мне ничего этого не снилось, нет. Я видел тебя во сне, — неожиданно осознал он. Ему снилась Линди в его объятиях в реке при лунном свете, ее мягкое, крепкое, но соблазнительное тело, извивающееся в его объятиях.

Прямое попадание в его обычные мрачные воспоминания, и все же он не вздрогнул, как мог бы всего неделю назад. Он провел последний год, оплакивая потерю своих друзей, людей, которые были ему как братья, людей, которые боролись с огнем вместе с ним, людей, которые боролись, плакали и смеялись вместе с ним. Он так долго был несчастен, и его переполняло чувство потери. Их воспоминания прочно укоренились в его сознании, но внезапно появилось место для чего-то еще.

Желание этой сильной, удивительной, красивой женщины.

— Прости, — прошептала она. — Мне очень жаль.

— Броуди не должен был тебе говорить.

— Не думаю, что он рассказал мне все.

— Нет.

Она посмотрела на него, явно ожидая ответа, и он покачал головой.

— Я не говорю об этом, Линди.

— Когда-нибудь?

— Никогда. Лучше бы ты этого не знала.

— Я рада, что знаю. Это помогает… — она прикусила нижнюю губу, отвела взгляд и снова встретилась с ним взглядом. — В ту первую ночь, у ручья. Ты помнишь?

— Когда я купался в ручье для твоего развлечения? Я помню, — сухо сказал он.

— Я… хотела тебя. Я хотела тебя сильно и быстро, а потом я хотела, чтобы ты ушел. Вот… вот как мне это нравится.

Он удивленно рассмеялся, услышав ее признание. Ее честность всегда поражала его. Ему это в ней нравилось. Сравнение было неправильным, он знал это, но ему всегда приходилось вытягивать чувства и мысли из женщин в своей жизни. Линди и представить себе не могла, как приятно было не делать этого.

— Но ты же не хотел, чтобы я была такой, — сказала ему Линди. — Когда захочешь, ты сказал, что захочешь надолго.

— Это я тоже помню. — Его голос теперь казался резким и хриплым, что уже нельзя было списать на раннее утро.

— У тебя есть семья, с которой ты близок, у тебя есть друзья из детского сада. — Она выглядела озадаченной этим. — Ты из тех парней, которые растягивают надолго.

— Да.

— Вовсе нет.

Он вздохнул.

— Линди.

— Я не говорю, что это легче принять, — сказала она. — Что я бросилась на тебя, а ты отступил. — Ее губы изогнулись в кривой усмешке. — Но теперь, по крайней мере, я могу это понять. Я могу тебя понять. Я так сожалею о том, что тебе пришлось пережить, Гриффин. Я знаю, что люди говорят эти слова, когда на самом деле не знают, о чем они говорят, но я знаю.

— Сомневаюсь, что ты чувствуешь вину за двенадцать жизней.

— Ты не должен чувствовать себя таким образом либо…

— Не говори мне, что я должен чувствовать. — Как только он произнес эти слова, он тут же пожалел о них и поднял руку, когда она хотела заговорить. — Нет, мне очень жаль. Послушай, я явно не гожусь для общества.

Затем раздалось тихое “мяу", и Люцифер прыгнул на кровать. Он промахнулся на добрый фут и в конце концов вцепился в край матраса, его острые как бритва когти впились в одеяла, когда он беспомощно смотрел на них.

Не в силах больше ничего сделать, Гриффин помог котенку подняться наверх.