Посторонний в доме - Шери Лапенья (2019)

– Мне это хорошо известно, – отрезал Расбах. – Человек, который успешно инсценировал собственную смерть, уж точно не идиот. – Он перевел взгляд на Карен. – Может быть, стоит начать с этого. Снимаю перед вами шляпу. Вы явно женщина незаурядного ума.

Он пытается разговорить ее, взывает к ее самолюбию, думала она. Ничего не выйдет. Она заговорит, когда ей это будет нужно, когда будет готова. Она знает, что ее отправят в камеру, потому что Кельвин сказал ей, что обвиняемых в убийстве не выпускают под залог. Мысль о заключении ужасает ее.

– Скажите мне, как вы это сделали, – попросил Расбах.

Карен молчала.

– Хорошо, тогда расскажите, почему вы это сделали. Зачем было устраивать такую сложную, убедительную инсценировку смерти и начинать заново под другим именем? – Не дождавшись ответа, он продолжил: – Я думаю, вы бежали от мужа. Думаю, вы были жертвой домашнего насилия и пытались спастись. Он вас не отпускал. Вы не могли просто развестись: он стал бы вас преследовать. Поэтому вы инсценировали самоубийство. Но затем, три года спустя, он позвонил. Вы были на кухне, у вас новая жизнь. Услышали его голос. Вас охватил ужас – вы запаниковали.

Карен не перебивала. Она хотела услышать, что он скажет. Что он знает.

– Он попросил вас о встрече, – продолжил Расбах. – Возможно, угрожал, что, если вы откажетесь, придет и убьет вас. Он знал номер вашего телефона, значит, знал и адрес. Поэтому вы согласились встретиться. В тот вечер вы выбежали из дома. Вы были так взвинчены, что забыли оставить мужу записку, забыли телефон, сумочку и даже не заперли дверь. – Расбах откинулся на стуле. Карен посмотрела на него, их взгляды скрестились. Он сделал длинную паузу. – А может, вы мыслили хладнокровнее, чем нам кажется, – он помолчал для пущего эффекта. – Может, вы специально не взяли телефон с сумочкой – боялись оставить следы. Может, вы не взяли телефон, потому что боялись, что тогда можно будет вычислить ваше местоположение. Может, вы полностью контролировали себя, потому что взяли пистолет тридцать восьмого калибра – который мы, кстати, еще не нашли, – и резиновые перчатки, – сказал он и добавил: – Для меня все это выглядит как умысел.

Расбах подался вперед и уставился на нее, пронзая взглядом своих голубых глаз. Этот взгляд пугал ее, но она не намерена это показывать. На адвоката и второго детектива Расбах не обращал внимания, словно в комнате только они двое. Карен пришлось напомнить себе, что она не наедине с детективом. Но его взгляд гипнотизировал.

В разговор вступил Кельвин:

– Пистолет существует только в вашем воображении, и вы не знаете, чьи это перчатки. Вы не можете доказать, что они принадлежали моей клиентке.

– А мне кажется, могу, – парировал Расбах. Он ни на миг не отвел глаз от Карен, чтобы посмотреть на адвоката. – Думаю, вы взяли пистолет с перчатками, поехали к заброшенному ресторану на улице Хоффман и оставили машину на маленькой парковке неподалеку. Вошли в ресторан, где вас ждал Роберт Трейнор, и хладнокровно застрелили его.

Карен все так же упрямо молчала и напоминала себе, что у них нет орудия убийства, а если бы и было, ей бы это не могло навредить. Насчет пистолета она была уверена. Они не могут доказать, что, когда она зашла в ресторан, у нее был при себе пистолет. Они могут доказать только тот факт, что она там была.

– Что вы сделали с пистолетом? – спросил Расбах.

Неожиданно ее пронзил страх, но она быстро его заглушила. Он не знает наверняка, что у нее был пистолет, думает она, он только догадывается, предполагает, и все.

– Возможно, – продолжал Расбах, – даже вероятно, что вы приобрели пистолет незаконным путем. Такая умная женщина, как вы, которая инсценировала собственную смерть и всех одурачила, которая благополучно скрывалась под вымышленным именем, пока ее не нашел муж… кстати, как вы думаете, как он вас нашел?

Ее бедра под столом напряглись, но она не позволила втянуть себя в разговор.