Новая Ты - Кэролайн Кепнес (2019)

Протягиваю ему бутылку. Форти ее проливает. Встаю, чтобы принести салфетки, он меня останавливает.

– Сами уберут.

– Форти, отпусти.

Таким обкуренным я его видел только в Вегасе и уже забыл, насколько он может быть мерзок. Делать нечего, придется терпеть ради Лав.

– Это их работа, – настаивает он. – Ты пролил, они вытирают.

– Неужели ты не ненавидишь меня?

– Ненавижу? О чем ты? В «Хаосе» согласилась играть Эми Адам!

Опять это имя. Оно меня преследует.

– Супер. Поздравляю.

– Хотя пока и не точно… Эми, мать ее, Адам! Как я могу тебя ненавидеть? Ты не представляешь, какие мне теперь телочки дают совершенно бесплатно!

Я помню, как бесился, когда он в первый раз назвал меня своей собакой. А теперь преспокойно тащу ему острый соус, тако, гордиты, чалупы. Гав-гав!

Лав присудили очередную награду за благотворительность, и я пишу для нее речь. По дороге домой она предлагает прикупить виноградник и начать делать вино. После того, как родится малыш, конечно. Я не верю, что это происходит со мной, что скоро я буду не только отцом, но и виноделом.

Звоню мистеру Муни, чтобы поздравить его с днем рождения. Рассказываю про Лав, Дженифер Энистон и книжный клуб. Он спрашивает, сосут ли мне, и говорит, что окончательно осел во Флориде, купил себе домик с апельсиновыми деревьями.

– В Нью-Йорке таких не найти – все в крапинку, как мармелад с кусочками фруктов… Ладно, проехали, самому себя слушать противно.

Он вздыхает, мы прощаемся. Я иду на улицу искать Лав.

Она загорает в бассейне, я прыгаю в воду и переворачиваю ее матрас. Лав визжит и целует меня. Ложимся рядом.

– Сэм снова меня достает, – жалуется она.

– Сэм – это сучка с работы?

– Ага. К нам должны прийти стажеры, и она настаивает, чтобы мы отсеяли тех, которые сидят в «Пинтересте», – мол, там одни идиоты.

– Она сама идиотка.

– Точно.

– Так уволь ее, раз ты ее так ненавидишь.

Лав перекатывается на бок и смотрит на меня.

– Я никого не ненавижу. Никого! Оно того не стоит.

У нее звонит телефон. У меня звонит телефон. Она хватает свой.

– Да, мам!

Трубка выскальзывает у нее из рук. Она словно окаменела. Моя первая мысль про ребенка… хотя ей ведь звонит не доктор.

– Форти, – шепчет она.

Все-таки заявил в полицию?! Вот гнида! Я его прикончу.

– Что случилось?

Она не отвечает, ее душат слезы. Убью этого урода!

Поднимаю телефон. И пытаюсь ее обнять. Лав дрожит, бьется в конвульсиях. Ребенку это на пользу не пойдет.

– Дотти? Ты здесь? – кричу я в трубку.

– Мой мальчик… – рыдает она. – Мой мальчик мертв.

Меня отпускает.

– Форти мертв?

Лав вскрикивает; я говорю Дотти, что мне нужно идти. Обнимаю Лав и прижимаю к себе. Хочу ее утешить, но не могу. Форти мертв.

Ура! ☺

53

Форти Квинн не обожрался ксанаксом или кесадильями. Не заболел раком. Не захлебнулся соленой водой Тихого океана или хлорированной водой гостиничного бассейна. Его сбила машина, когда он переходил дорогу в Беверли-Хиллз. Девица за рулем «Хонды Сивик», Джулия Сантос, не была под алкоголем или наркотиками (Бог не настолько банален), она только что переехала в Лос-Анджелес и, по ее словам, просто растерялась. Парень, который ехал за ней, все время бибикал, а ее соседка по комнате сказала, что здесь все поворачивают налево, когда загорается красный, – «иначе весь город встанет».

Форти был трезв. Ни в крови, ни в карманах наркотиков не обнаружили. Он шел в ресторан есть солонину с жареной картошкой. Официант сказал, что Форти уже много лет к ним ходит – вернее, ходил, – всегда был один и всегда заказывал одно и то же. Никто в семье про это не знал.