Увеличительное стекло - Эндрю Мэйн (2019)

Рико живет в комплексе под названием Линкольн Гарден. Комплекс состоит из двухэтажных домов, выкрашенных облупившейся желтой краской и окружающих парк с полузасохшими деревьями. Как бы воплощая все традиционные стереотипы, на спортивной площадке чернокожие дети играют в баскетбол, а мексиканцы пинают футбольный мяч. Матери болтают на краю поля, отцы – облокотившись на открытые двери машин. Слышна английская и испанская речь.

Квартира Рико расположена в дальней части комплекса, и я добираюсь туда, не удостоившись от жителей и лишнего взгляда. Через открытую дверь на втором этаже слышен включенный на полную громкость телевизор. На верхней площадке лестницы маленькая девочка – года два или четыре – играет со сломанной куклой и крышкой от кастрюли. Через открытую дверь видна гостиная, на диване развалились два подростка за просмотром телевизора – что-то про гонки. Я стучу по косяку.

– Добрый день?

Подростки бросают на меня взгляд и снова утыкаются в телевизор.

– Мама дома? – спрашиваю я.

Один из них кричит:

– ¡Vete, gringo tonto![11]

– Bájate del sofá, cucaracha perezosa[12], – ору я в ответ. Это привлекает его внимание, но лишь на секунду. Я снова стучу, надеясь, что это услышит кто-то из взрослых. Раздраженный издаваемым мною шумом, который отвлекает его от машин на экране, подросток снова орет, на этот раз в направлении другой комнаты:

– ¡Abuela! ¡Hay un maricón en la puerta![13]

В комнате появляется очень низенькая пожилая женщина в халате.

– ¿Qué?[14] – произносит она, глядя на меня. Я показываю удостоверение, надеясь, что оно придаст мне хоть какой-то вес в ее глазах.

– ¿Dónde está Rico?[15]

– Рико! Рико! – зовет она.

В комнату входит мальчик и окидывает меня скептическим взглядом. Из одежды на нем только шорты, и для своего возраста он кажется слишком худым.

– Рико? – спрашиваю я. Он кивает.

– ¿Hablas Inglés?[16]

– Да.

Он с опаской смотрит на меня, затем подходит чуть ближе, но не слишком, чтобы остаться под защитой бабушки. Я опускаюсь на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне, чем вызываю одобрительную улыбку у девочки, которая, оказывается, все это время играла у моих ног. Я достаю распечатанную копию его рисунка, разворачиваю и показываю мальчику.

– Это ты нарисовал?

Он продолжает смотреть на меня с опаской, раздумывая, стоит ли признаваться.

– Все нормально, я просто хочу уточнить.

– Да, – наконец выговаривает Рико.

– А ты знаешь, кто это?

Мальчик кивает.

– И как его зовут?

Внезапно в глазах Рико отражается страх. Не перед рисунком и не от моего вопроса. Почему-то он пугается именно меня. Он разворачивается и убегает в дом, подростки на диване заливаются смехом.

– Hombre de juguete[17] доберется до тебя! – кричит один из них вслед ребенку на смеси английского и испанского.

– Ты знаешь, кто это? – я поднимаюсь на ноги.

– Si[18], – отвечает за него второй. – Все знают, кто это.

– И ты его видел?

– Si, – повторят он, бросая короткий взгляд на первого.

– Где?

– В Газман-парке, он всегда там.

– Белый?

– Нет, – качает он головой. – El negro[19].

– И ты знаешь, когда он там снова будет?

– Он там прямо сейчас.

По тому, как парень говорит последние несколько фраз, не пытаясь переглянуться с другим мальчиком, выдает его абсолютную уверенность в собственных словах. А вот с началом разговора – тут сложнее. Мне хочется выяснить побольше подробностей у маленького Рико, но что-то мне подсказывает, что он не в настроении общаться. Я вспоминаю страх на его лице при упоминании Тоймена. Для старших мальчишек это явно шутка, но про парк, похоже, они предельно серьезны.